Слово и Чистота. Иллюзия
Шрифт:
Пара минут тишины, а затем Созидающего качнуло, будто он пропустил удар чем-то тяжёлым в грудь. Его плечи обмякли, и он провалился в какой-то транс, так мне показалось. Так как, несмотря на то, что глаза были открыты, он явно находился где-то не здесь своим рассудком.
Ситуация выходила из-под контроля, кто знает, что видит сейчас столь могущественный сенс и как он поведёт себя, выйдя из пограничного состояния? Стараясь не шуметь, я поднялся на ноги и, двигаясь вполоборота так, чтобы не выпускать столик из вида, подошёл к краю террасы. Вид с Холма на залив в этом месте был просто невероятно красивым и впечатляющим, но мне было сейчас не
Пока взвешивал все за и против, сенс открыл глаза, затем неторопливо, не делая резких движений, поднялся на ноги и застыл на месте. Если бы он сейчас сделал хоть шаг вперёд, я бы точно скакнул с обрыва, но он остался стоять у столика.
Наставник рейгов поднял на меня свой взгляд, взгляд полный восхищения?! Или у меня галлюцинации, или он и правда смотрит на меня, как на кумира? Отчего такая перемена? И вообще, что за…
– Разрешите представиться, я Хёнган ту Чонг [1] , настоятель этой скромной обители. Для меня большая честь познакомиться с вами, Маэстро, – приложив правую ладонь к груди, произнёс Созидающий. – Или Вы предпочитаете, чтобы к Вам обращались полным именем? – он о чём сейчас? – Родриго Диас де Вивар!
1
Транскрипция с тайского Видящий Суть.
От этих слов у меня задёргался правый глаз. Почему? Да, потому что это имя было мне знакомо! Именно реплику меча сей исторической в моем мире личности я и ношу на поясе в Изломе.
– Или вам привычнее обращение согласно статусу? Эль сир Кампеадор!
Тик в правом глазу усилился, становясь болезненным. Потребовались все силы, чтобы мой голос звучал ровно.
– Я не признаю эти имена.
– Как скажете, сир. Я понимаю, в конце концов вы же отринули мирское, построили монастырь и приняли Служение, оставив прежние титулы и имена позади.
– И это я не признаю.
– Как скажете, сир, – поклонился сенс. – Но если я попрошу Рыцарей присмотреться к вашему мечу и запомнить ту вязь, которой украшен этот клинок, то вместо каракулей, что изображены на картинке сейчас, не прочту ли я следующее: «Я – Колада, создана в эпоху Святой Троицы»?
И кто вот меня дёргал делать столь полную реплику тяжёлой шпаги, включая именно эту фразу, которая красуется теперь и на клинке Слова? Во что я влип, а, Слово?! Отвечай! Но в ответ только привычная тишина, меч молчит.
Никогда не думал, что нервный тик может быть настолько болезненным, тем более он перекинулся и на левый глаз, и теперь у меня дёргались оба.
– Прочтёте! – хотел соврать, но в этот момент так скрутило правую ладонь, что пришлось сказать правду, шипя сквозь плотно сжатые от боли губы. – Но…
Я мог попробовать оправдаться, придумать что-то, но вместо этого сделал шаг назад и прыгнул с обрыва. С меня хватит таких игр, я к ним пока не готов!
Ре-е-е-е-й-й-г-г!!!
Интерлюдия
Когда едва различимая тень скрылась из вида, настоятель Обители Знаний опустился на одно колено.
– Я правильно понял ваше «Но», сир. Вашу тайну узнают только достойные.
Сказав это, Созидающий покачнулся и, не в силах больше противостоять накатывающей на него усталости, улёгся на спину прямо на прохладные камни террасы для медитаций.
Хёнган ту Чонг лежал на спине и смотрел в небо, смотрел, но не видел красоту проплывающих облаков. Мириады мыслей пролетали в его голове…
Сколько он себя помнил, его всегда интересовала история. Точнее, не вся история как таковая, а конкретный временной отрезок, тот, что в учебниках назван Приходом Истинной Крови. То время, когда в мир пришёл Феномен оборотней, и привычная жизнь людей изменилась. Кратковременная эпоха войн, длившаяся меньше десятилетия, но охватившая весь мир. Кровавое время резни, завершившееся установлением, как это принято сейчас считать, «Истинно достойной власти по праву Крови».
В моменты, когда ту Чонг был с собой по-настоящему честен, он признавался сам себе, что не история ему была интересна, а эпоха рыцарей. Эпоха, что канула в Лету с приходом перевёртышей. Да, потом, примерно через сотню лет, рыцарство возродилось, но это уже были совсем иные рыцари…
Не люди, а мастера-оборотни, способные призывать к силе Зверя, оставаясь в человеческом обличии. Да, тогда вновь на поля сражений вернулись блистательные доспехи и сверкающие мечи. Но… Но это было уже совсем не то. По его мнению, разумеется, «не то».
Исторический кружок в школе, затем исторический факультет Ханойского университета, после – практика в музеях Арагона. Это увлечение, больше похожее на лёгкую форму одержимости, долго вело ту Чонга по жизненному пути. Пока восемь лет назад, раскрыв в себе полную Силу, он не принял Служение. Тогда Хёнгану казалось, что он переболел этим увлечением, перерос его. Да, так и было…
Пока полгода назад в мир не пришёл новый Феномен – Излом. Излом, который принёс с собой жуткие Прорывы. Прорывы и рейгов: юношей и девушек, которые призваны Мирозданием встать на защиту Земли от чудовищ из иных Планов Бытия. Современных Рыцарей! И ту Чонга, говоря простым языком, «переклинило». К тому же в отличие от многих, стоящих с ним на одном уровне Силы, Хёнган мог видеть тени проекций, другим это не было доступно в той мере, в которой было отмерено ему.
Совпадение своей уникальной способности и истинного увлечения было воспринято монахом как его Путь. И, не сомневаясь ни секунды, ту Чонг встал на него, едва увидев первый рисунок с изображением рейга в Изломе.
Миряне считают, что у клерикалов очень строгая иерархия власти и подчинения, во многом они правы. Но когда Созидающий, ведомый своим Провидением, заявляет, что должность наставника Рыцарей Излома – его, подобному ни у кого и в мыслях не возникает воспротивиться. Ибо обладающие такой Силой уже не в полной мере принадлежат самим себе, а, скорее, являются инструментом в руках Мироздания. По крайней мере, так принято считать…
Этот день начинался вполне обыденно. Пробуждение, умывание, разминка, медитация, затем лёгкий завтрак, чтение отчётов, стекающихся к нему не только из РИЗВа, но и из других источников. Следом обычные дела обители, которые поглощают столько времени, что сколько им ни отмерь, и всё равно все не успеть.