Слово короля. Часть вторая
Шрифт:
— Ты паршиво выглядишь, — снова произнесла Мария.
— Слушай, я в норме, просто... Дерьмо!
Пластиковый пузырёк выскочил из пальцев и запрыгал по палубе. Прежде чем Том успел поднять его, Мария наклонилась и успела сделать это первой.
— Тетраликерат? — её глаза расширились от удивления, — Ты издеваешься?
— У меня мигрень. Мария, послушай, отдай пожалуйста таблетки...
Вместо того, чтобы выполнить просьбу, Рамез сделал шаг назад.
— Здесь должно было быть больше двадцати таблеток, — прочитала она рецепт на флаконе, и встряхнула пузырёк, — тут осталось меньше четверти. Сколько ты уже принял?!
—
— Нет, Том, это ты послушай. Ты не можешь объективно рассуждать, находясь под этой дрянью...
— Это не тебе решать, — огрызнулся Том, протянув руку, — дай их сюда.
— Слушай, Том, — Мария применительно подняла руки. При этом движении оставшиеся в пузырьке таблетки застучали о стенки, — иди к себе и поспи немного хотя бы пару часов...
— Я не могу спать! — не выдержав закричал на неё Райн.
Его громкий, наполненный раздражением и злостью голос прокатился по коридору, заставив Марию вздрогнуть. Эта неожиданная вспышка, казалось, смутила даже самого Тома. Райн оглянулся по сторонам, но коридор был так же пуст, как и несколько минут назад.
— Прости. Просто... Просто я не могу заснуть. Пытался, час назад. Но у меня голова раскалывается. Мигрень такая, что даже просто стоять тяжело. Эта дрянь помогает мне оставаться на ногах и соображать.
— Но тебе не обязательно сидеть для этого на таблетках. Послушай, я понимаю, что тебе тяжело. Но эта дрянь не заменит нормальный отдых.
Райн скривился, ясно показывая своё отношение к этому предложению.
— Мария, я должен работать.
— Сейчас, — с нажимом произнесла Рамез, — ты должен пойти и отдохнуть. До контакта ещё почти семь с половиной часов. Время у нас есть. А если что-то измениться, то мы тебя разбудим. Никому не станет лучше, если ты вырубишь прямо на мостике. Уинстону то уж точно. Если уж решил сунуть свою больную башку в печь, то делай это с чистыми мозгами. Возьми успокоительное из аптечки в каюте. Сожри несколько штук и приляг.
— Хорошо, — наконец задался Том после нескольких секунд размышлений, — ладно, попробую. Сообщи Уинстону, где я буду.
— Обязательно.
Мария смотрел в след удаляющемуся по коридору Тому, надеясь, что он всё же примет её совет и попробует отдохнуть. Это было ему необходимо. Особенно сейчас.
Размышляя над происходящим, Рамез вернулась обратно на свой пост. Мостик «Анцио», как обычно, встретил её деловой и привычной суетливостью. Мария кивнула двоим десантникам в полном боевом облачении, стоящим у входа в командный центр крейсера и прошла к своему креслу.
Занимавший его до этого момента Ян, незамедлительно поднялся на ноги, уступая место своему командиру.
— Мостик ваш, капитан, — мгновенно произнёс он.
— Благодарю, лейтенант-коммандер, — рассеянно отозвалась Мария, садясь в своё кресло, — как обстановка?
— Без изменений, мэм, — ответил Ян, — новых приказов в ваше отсутствие не поступало. Всё штатно. Полученные рапорты на ваше имя на левом мониторе.
— Хорошо, — Рамез принялась просматривать полученные сообщения, задумчиво вертя в руках пузырёк. При каждом движении пальцев таблетки внутри бренчали, ударяясь о его пластиковые стенки.
Странно, но этот тихий звук почему-то успокаивал её. Или же, возможно, такой эффект носил тот факт, что оставшиеся во флаконе таблетки не достались Райну. Видит бог, Мария переживала за него.
За время, проведённое в качестве флагманского капитана «Анцио», она, Райн и Мак’Найт успели притереться друг к другу, став эффективной командой. Том хорошо дополнял коммодора, компенсируя его агрессивность и напористость своим спокойствием и какой-то холодной отрешённостью. Способностью взглянуть на происходящее со стороны. А придуманный ими план, лишний раз доказывал умение их обоих действовать с определённой долей изящества даже в сложной и не простой ситуации.
Другое дело, что порой никакое изящество не могло перебороть грубую силу.
Стоявший рядом с ней Ян тоже обратил внимание на странное поведение своего капитана. Его взгляд зацепился за пузырёк, который она держала в руках. Острый взгляд прочитал наименование препарата и имя человека, которому он был выписан.
Томас Райн.
Это имя, пусть даже и написанное на пластиковой баночке, мгновенно всколыхнуло в нём эмоции, которые он не мог в себе подавить уже четыре года. С тех пор, как произошедшее на эсминце «Мастиф», которым командовал Райн, чуть не погубило не только их жизни, но и карьеру самого Яна.
Их отношения с Райном не задались с самого начала.
Мало того, что пришедший на борт эсминца проклятый адмиральский сынок занял место, которое должно было достаться Яну, так ещё и из-за произошедшего, судьбы всего командного состава эсминца оказались плотно связанны с расследованием Следственной Комиссии по Делам Флота. Разбирательства СДКФ продолжались почти шесть месяцев, в течении которых Ян завис между раем и адом. Каждый день он просыпался с твёрдой уверенностью в том, что всё произошедшее спишут на него. Он просто не мог не поверить в то, что адмирал, папаша этого ублюдка, не заступится за своего сынка, прикрыв его задницу и свалив вину на кого- то другого.
И в целом, примерно так всё и произошло. Но хотя бы сам Ян не стал козлом отпущения. Последний раз, когда он что-то слышал о самом Райне, это было то, что его списали на берег и он пошёл работать в какую-то частную конторку. Яну было плевать на него, и он забыл о мерзавце. Единственное, о чём он жалел, так это то, что его не судили военным трибуналом. Ставич бы многое отдал за то, чтобы увидеть, как этого самодовольного гада посадят за решётку.
И вот, спустя почти три с половиной года, когда всеми правдами и не правдами Ян выбрался из той ямы, в которую попал после истории с «Мастифом» и получил должность старшего помощника на «Анцио», он узнает о том, что эта сволочь, Райн, будет начальником штаба эскадры. Бешенство, которое он испытал в тот момент, было трудно передать словами. Ян ни на секунду не сомневался в том, что это его отец подёргал за ниточки, вернув своего дибильного сынка на службу. И это в то время, когда сам Ян прорывался к этому месту потом и кровью.
Поэтому, когда он разглядел написанное на пузырьке, это лишний раз убедило его в правоте. Этот идиот сидел на таблетках и всё равно сунулся на корабль в состоянии, когда не мог нормально исполнять свои обязанности.
Самоуверенный, заносчивый придурок. Оставалась лишь надежда на то, что коммодор не даст ему всё загубить. Ян даже задумался о том, чтобы лично связаться с Мак’Найтом и высказать свои опасения о нахождении Райна на корабле...
— Ян? Вы меня слушаете?
Ставич моргнул, удивлённо посмотрев на своего капитана. Мария сверлила его своим взглядом. Оказывается, она уже несколько раз назвала его по имени, а он этого даже не заметил, погружённый в свои собственные мысли.