Слово о полку Игореве
Шрифт:
Слово о полку Игореве было издано в 1800 г. известным собирателем древних рукописей графом А. И. Мусиным-Пушкиным совместно с видными архивистами H. Н. Бантышем-Каменским и А. Ф. Малиновским. Единственная известная науке рукопись, содержавшая Слово, исчезла после Отечественной войны 1812 г. Поговаривали, что она погибла в московском пожаре вместе с другими книгами и рукописными сокровищами ее владельца А. И. Мусина-Пушкина. В настоящее время исследователи располагают только изданием 1800 г., копией и переводом рукописного текста, сделанным для Екатерины II (около 1795–1796 гг.), а также тремя переводами конца XVIII в.
Еще до издания Слова о полку Игореве (первые сведения о нем проникли в печать в 1792 г.) целый ряд знатоков русской истории и литературы высказывал в той или иной форме свои сомнения в древности памятника, относя его создание к XV–XVI вв. или даже считая его более поздней подделкой. После загадочного исчезновения рукописи голоса так называемых скептиков (Евгений Болховитинов, О. М. Бодянский, М. Т. Каченовский, С. П. Румянцев, К. С. Аксаков, О. И. Сенковский и др.) усилились. Странным казался и язык древней
А. И. Мусин-Пушкин уклонялся от разговора об истории приобретения рукописи, и только молодому и энергичному исследователю К. Ф. Калайдовичу он сообщил, что рукопись, содержавшая Слово, была куплена его комиссионером у архимандрита Спасо-Ярославского монастыря Иоиля. Калайдовичу также удалось найти среди рукописей Синодальной библиотеки псковский Апостол с припиской 1307 г., которая очень напоминала одно из мест Игоревой песни. Получалось, что еще в начале XIV в. какой-то безвестный писец уже знал текст Слова о полку Игореве. Позиция ревнителей древности Слова значительно окрепла после того, как в 1852 г. было впервые опубликовано одно из значительных произведений древнерусской литературы — Задонщина. Эта повесть о победоносной битве Дмитрия Донского на Куликовом поле 1380 г. отличается большим сходством со Словом. Казалось бы, найдено решающее доказательство того, что уже в XIV–XV вв. Слово о полку Игореве существовало, а его текст широко использован в воинской повести. Находка Задонщины до поры до времени приглушила голоса сторонников позднего происхождения Игоревой песни. И только русские писатели И. А. Гончаров и Л. Н. Толстой продолжали считать Слово позднейшей стилизацией.
Вопрос о времени создания Слова был поставлен снова на повестку дня в 1920-х гг. М. И. Успенским, а в конце 1930-х гг. — французским славистом A. Мазоном и до сих пор не является решенным.
Но, быть может, уже саму попытку установить время написания и автора Слова о полку Игореве следует признать безнадежной, так как не сохранилось ни рукописи этого произведения, ни прямых документальных свидетельств, связывающих памятник с каким-либо конкретным лицом? Конечно, нет. В настоящее время советское литературоведение, языкознание и источниковедение, вооруженные марксистско-ленинским мировоззрением, выработали строго научную методику датировки памятников, которая плодотворно применяется в трудах многих ученых.
Для выяснения того, когда, где и кем было написано Слово о полку Игореве, необходимо тщательное и комплексное изучение всех его особенностей — исторических, литературных и языковых.
Большинство сторонников древнего происхождения Слова датирует памятник временем около 1187 г., так как в нем содержится обращение к князьям Владимиру Глебовичу (умершему весною этого года)[Дата смерти кн. Владимира Глебовича в Лаврентьевской летописи дана по ультрамартовскому стилю—18 марта 6696 г., т. е. 1187 г., по Ипатьевской летописи—18 апреля мартовского 6695 (1187) г. См.: Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 83.] и Ярославу Галицкому (скончавшемуся в октябре 1187 г.), которые должны были бы еще здравствовать.[Дату 1187 г. принимают: И. Н. Жданов (Жданов И. Н. Соч. СПб., 1904. Т. 1. С. 442), B. Н. Перетц (Перетц. Слово. С. 50), Д. С. Лихачев (Лихачев. Слово-1955. С. 143) и мн. др.] Считалось само собой разумеющимся, что автор Слова обращался к князьям как к живым.
Однако А. И. Лященко предложил иную дату написания Слова— 1185 г.[Лященко А. И. Этюды о «Слове о полку Игореве»//И О РЯС. 1926. Т. 31. С. 147–158. Ту же дату (лето 1185 г.) принимает и Б. А. Рыбаков. См.: Рыбаков. «Слово» и современники. С. 282.] Но она противоречит здравице в честь князя Владимира Игоревича (находившегося в это время в плену). А если считать, что Слово написано после его возвращения (осень 1187 г.), то к этому времени уже умер князь Владимир Глебович.
Пытаясь выйти из затруднительного положения, порожденного противоречивыми данными Слова, А. И. Соболевский допускал даже, что Слово, написанное в 1185 г., первоначально оканчивалось плачем Ярославны, а «как будто вторая часть принадлежала первоначально другому произведению, не «Слову о полку Игореве».[Соболевский А. И. К Слову о полку Игореве//ИпоРЯС. 1929. Л., 1929. Т. 2, кн. 1. С. 183–184.] Но этому предположению противоречат композиционная стройность сюжетной линии памятника и единство его стилистических приемов изображения.
Строго говоря, обе даты (1185 и 1187 гг.) базируются только на произвольном допущении того, что обращение автора Слова к князьям как к живым должно означать, что произведение, содержащее это обращение, действительно написано при их жизни. Однако подобный литературный прием применяется и в литературных произведениях, написанных много лет, а иногда и столетий спустя после событий, к которым оно относится. И. А. Новиков в этой связи писал: «Нам кажутся эти охотно повторяемые доводы чистым недоразумением», ибо сцену с упоминанием князей Ярослава Галицкого и Владимира Глебовича как живых «можно было написать не только позже апреля 1187 года, но и насколько угодно позже, хотя бы и в наше время».[Новиков Я. Слово о полку Игореве и его автор. М., 1938. С. 76. О более поздней датировке см.: Pritsak О. The Igor’ Tale As A Historical Document//The Annals of the Ukrainian Academy. 1972. Vol. 12, N 1–2.]
Считая, что обращение автора Слова к Ярославу «не имеет датирующего значения», Н. С. Демкова относит составление памятника ко времени после 1188 г., но до 1196 г. (точнее — к 1194–1196 гг.) на том основании, что его автор провозглашает славу князю Всеволоду (умер в 1196 г.) и князю Владимиру (вернулся на Русь в 1188 г.).[Демкова H. С. К вопросу о времени написания «Слова о полку Игореве»//Вестник ЛГУ. Серия истории, языка и литературы. Л., 1973. Вып. 3, № 14. С. 72–77. {См. также: Демкова Н. С. Проблемы изучения «Слова о полку Игореве»//Чтения по древнерусской литературе. Ереван, 1980. С. 69–78.}] Но и эту аргументацию следует признать неудовлетворительной, ибо автор литературного произведения о делах минувших необязательно должен был учитывать, был ли жив тот или иной герой в то время, когда он писал свою Песнь.
Необходимы, следовательно, более прочные основы для датировки Слова концом XII в., а их на поверку не оказывается. Поэтому даже сторонники древности Слова постепенно начинают отказываться от сакраментальных датировок 1185 и 1187 гг. Так, О. В. Творогов уже не склонен придавать обращению к Ярославу хронологизирующего памятник значения. По его мнению, оно «могло носить в какой-то мере литературно-условный, риторический характер».[Творогов О. В. Комментарии//Слово-1967. С. 509.]
Раздавались голоса, которые относят Слово к началу XIII в. (вслед за О. Прицаком к этому времени склонялся и Р. О. Якобсон).[Jakobson. Selected Writings. P. 689; Яценко Б. Я. Солнечное затмение в «Слове о полку Игореве»//ТОДРЛ. Л., 1976. Т. 31. С. 122.] Появляются попытки датировать Игореву песнь серединой XIII в. (Л. Н. Гумилев, В. В. Мавродин).[Гумилев Л. Н. 1) Монголы XIII в. и «Слово о полку Игореве»//Доклады Отделения этнографии Географического общества СССР. Л., 1966. Вып. 2. С. 55–80; 2) Поиски вымышленного царства. М., 1970. С. 305 и след.; 3) Может ли произведение изящной словесности быть историческим источником? //РЛ. 1972. № 1. С. 73–82; Белявский В. А. По поводу «извечного антагонизма» между земледельческим и кочевым населением Восточной Европы//Славяно-русская этнография. Л., 1973. С. 101 и след.; Мавродип В. В. К. Маркс о Киевской Руси//Вестник ЛГУ. Серия истории, языка и литературы. Л., 1968. Вып. 2, № 8. С. 9; Gumilev L. N. Les Mongols du XII-e siecle et le «Slovo o polku Igoreve»//Cahiers du Monde Russe et Sovi'ctique. 1966. T. 7. P. 37.] Высказана мысль о сложении памятника в конце XIII — начале XIV в. (И. Н. Голенищев-Кутузов).[Golenistschev-Kutusov I. Das Igorlied und seine Probleme//Sowjet-Literatur. 1965. N 3. S. 148.] Наконец, В. В. Виноградов писал о Слове как загадочном памятнике, «возникновение которого датируется XII–XV вв., а текст включает в себя элементы позднейших наслоений (до конца XVIII в.)».[Виноградов В. В. Чтение древнерусского текста и историко-этимологические каламбуры//ВЯ. 1968. № 1. С. 3. {См. также: Горский А. А. Проблема даты создания «Слова о полку Игореве» //Исследования «Слова о полку Игореве». Л., 1986. С. 29–37. Обзор различных точек зрения на дату написания «Слова» см.: Дмитриев Л. А. Время создания «Слова»//Энциклопедия. Т. 1. С. 246–251.}] Многослойным считает Слово О. Сулейменов, относя значительную часть его текста к XVI в.[Сулейменов О. Аз и я. Алма-Ата, 1975. С. 21.] О возможности позднейших вставок в текст Слова говорили В. Л. Янин и Н. Ф. Котляр.[Янин В. Л. Берестяные грамоты и проблемы происхождения новгородской денежной системы XV в.//ВИД. Л., 1970. Сб. 3. С. 168–169; Котляр М. Ф. Чи мiг Роман Мстиславич ходити на половцiв ранiше 1187 р.? // Укра"iнський iсторичний журнал. 1965. № 1. С. 117–120.] В статьях Д. Феннелла и А. Данти приводятся новые данные в пользу более раннего сравнительно со Словом происхождения Краткой Задонщины.[Fennell J. 1) The Slovo о polku Igoreve: The Textological Triangle//Oxford Slavonic Papers. 1968. Vol. 1. P. 126–127; 2) The Recent Controversy in the Soviet Union over the Authenticiti of the Slovo// Russia: Essays in History and Literature / Ed. by L. H. Logteri. Leiden, 1972. P. 1—17; Fennell J., Stokes A. Early Russian Literatur. London, 1974. P. 191–206; Danti A. Criteri e metodi nella edizione della «Zadon's'cina»//Annali della Facolt"a di Littere e Filosofia della Universit"a degli Studi di Perugia. 1968–1969. Vol. 6. P. 187–220.] Наконец, появляются и работы, в которых отстаивается тезис о возникновении Слова в XVIII в.[Moser Ch. The Problem of the Igor Tale//Canadian-American Slavic Studies. 1973. Vol. 7, N 2. P. 135–154; Trost К. Karamzin und das Igorlied//Anzeiger f"ur slavische Philologia. 1974. Bd 7. S. 128–145.]
Для решения вопроса о времени создания Слова о полку Игореве исследователи анализировали содержание памятника, сопоставляя его с известиями об истории Руси X–XII вв., содержащимися в других источниках. В самом деле, очень важно установить, был ли автор Слова современником похода Игоря 1185 г. или брал сведения о нем из письменных источников. Сторонники древнего происхождения Слова считают, что автор этого произведения описывал события 1185 г. независимо от летописных записей. Если будет доказано, что автор основывал свой рассказ на сведениях летописей или других источников, то тогда следует поставить другой вопрос: когда он мог использовать тексты, привлеченные им для создания своей Песни? Второе. Следует установить также, с какими источниками по жанру и текстологически сходно Слово о полку Игореве, на какие памятники письменности влияло оно и какие в свою очередь находят отзвук в его тексте. Здесь в первую очередь встает вопрос о близости Слова к Задонщине и к приписке 1307 г. псковского Апостола. Сторонники древнего происхождения Слова считают, что оба памятника основаны на этой древнерусской Песни. Нужно тщательно взвесить все данные в пользу этого предположения. Наконец, важнейшим датирующим элементом в исследовании Слова является язык этого произведения. Поэтому необходимо разобрать основные языковые особенности памятника и его так называемые темные (т. е. неясные) места, по-разному толковавшиеся исследователями. Сторонники древнего происхождения Слова считают, что памятник в целом сохранил черты древнерусского языка XII в., хотя некоторые его элементы, возможно, восходят к поздним спискам (или списку) XV–XVI вв. Особенно они обращают внимание на слова восточного происхождения, ибо некоторые из них, по их мнению, сохранили черты половецкого языка.