Слово павшего
Шрифт:
– Что с тобой? – Серафима испуганно наклонилась ко мне, то ли помочь желая, то ли – начать мстить за любимую кружку.
Я издала невнятный звук и попятилась от двери, а ящерка понимающе хмыкнула.
– Проходи, С-серафима, не с-стес-сняйс-ся, – любезно пригласила ее Яти. – И не обращай внимания. С-спас-сительница любит на с-сон грядущий принимать… Это душ по-вашему называетс-ся, верно, Касс-си?
Ответом ей послужил прежний невнятный стон.
– Правда? – недоверчиво выпучила глаза впечатлительная девушка.
Я, опустив очи долу, пробурчала что-то
– Правда, – насмешливо подтвердила ящерка.
– В одежде? – усомнилась Серафима.
– Там, откуда Касс-си родом, это в порядке вещей, – продолжала издеваться хвостатая поганка.
– Да? – опять уставилась на меня ученица.
– Да! – раздраженно завопила я, метнув свирепый взгляд на ухмыляющуюся Яти. – Да, елы-палы, мы имеем привычку мыться в одежде! А еще, – мстительно продолжила, чуть успокоившись, – после купания мы привыкли ужинать жареными ящерицами… и нежданными гостями!
– Но людоедство – это грех… – промямлила Серафима, бочком-бочком отодвигаясь к двери.
– Для вас, но не для нас, – кровожадно улыбнулась я и для вящей достоверности плотоядно облизнулась.
– Она шутит, – вмешалась ящерка, плавно соскользнув с моего плеча и перебравшись на стол, подальше от меня. – Это прос-сто неудачная и дурацкая шутка.
Насчет дурацкой – согласна, но в остальном – не совсем… Бедная Серафима перепугалась изрядно и, побледнев как привидение, явно готовилась задать стрекача. Наивная, кому она верит? И никого из моих родственников нет, чтобы либо окончательно добить несчастную, либо объяснить – мне верить категорически нельзя. Если только не на Слово…
– Ладно, согласна, шутка была неудачной, – сжалилась я. – Людоедство – действительно грех… А вот лягушачьи ножки и жареные ящерицы у нас в некоторых странах считаются деликатесом. Лакомым блюдом, в смысле. И я давно мечтаю его попробовать.
Девушка несколько успокоилась и неуверенно улыбнулась, а вот ящерка предпочла все же не приближаться ко мне. Так тебе и надо, хвостатая изменница! Будешь знать, как издеваться над людьми! Мало того, что я находилась в глубоком шоке от случившегося и не могла за себя постоять, так еще и ты переметнулась на сторону врага! Я буду мстить, и мстя моя страшна.
– Так зачем ты пришла, С-серафима? – Яти попыталась перевести разговор на более безопасную тему.
– Магистр велела завтра отправляться в путь, – сообщила ученица.
– Велела, надо же!.. – фыркнула я, стаскивая с себя мокрую рубаху и оглядываясь в поисках запасной. Куда же я ее засунула?..
– К югу от башни жители заметили нескольких мертвяков, которые выбирают себе незащищенную деревню для нападения, – мрачно объяснила Серафима, теребя переброшенную через плечо русую косу. – А твоя обязанность как спасительницы…
– Не тебе мне об этом напоминать, – отрезала я, роясь в ящике комода. – Тем более, всего ты не знаешь.
– Но Магистр – велела, – как попугай твердила девушка.
– Плевать я на нее хотела, – скорчив рожицу, проворчала я, выдвигая второй ящик и в сомнении изучая его содержимое.
Зачем хранить здесь столько ненужного барахла, не понимаю. Не имею привычки рыться в чужих вещах, но ведь точно помню, что рубашку Серафимы сунула куда-то сюда… Я поежилась от холода. В башне и без того не особенно жарко, а после ледяного душа я в считаные секунды страшно замерла и, если срочно не переоденусь… Мокрые штаны неприятно прилипали к ногам, а стекающая с них вода уже успела скопиться в небольшую лужицу. Н-да, крайне неприятная ситуация, прямо скажем…
– Касс-си!.. – возмущенно зашипела ящерка.
– Я не собираюсь тащиться никуда в такой ливень! – огрызнулась я. – Хотите, чтобы я простыла и умерла?
По их физиономиям стало заметно, что против подобного они бы не возражали.
– Дождь льет только вокруг башни, за ее пределами – погода хорошая, – смущенно призналась Серафима. – Магистр подозревала, что иначе в башне тебя не удержишь, а по-другому – учиться ты не будешь. И… я смогу к завтрашнему утру дождь отменить.
Я как стояла, так села. На пол. В лужу с водой. И едва не уронила туда сухую рубаху. Вовремя спохватилась, натянула ее на себя и уставилась на ученицу как удав на кролика. Обещанная месть за недавнюю стычку? Очень хитро… Запереть меня на два дня в мрачной башне, от которой мурашки по коже, наедине с ненавистными свитками. И ладно бы, в них оказалась нужная мне информация, а не бред сивой кобылы!
Мрачно насупившись, я сердито засопела. Серафима же решила не испытывать судьбу и смыться к себе, пока я опять не выкинула очередной финт. Пробормотав что-то про обещание к утру разобраться с дождем, она положила на стол какой-то предмет и быстро убралась восвояси. А я наконец-то сняла мокрые штаны и носки, подумав, повесила их сушиться на спинку стула и опять завернулась в одеяло. Ну и ночка… И почему большая часть неприятностей случается именно ночью?..
– Касс-си, что ты задумала? – с подозрением поинтересовалась Яти.
– Мм?.. – Я как раз пыталась и сползающее одеяло на плечах удержать, и выжать мокрую рубаху.
– У тебя такой вид, с-словно ты замышляешь очередную гадос-сть, – пояснила моя собеседница.
– А откуда тебе знать, какой у меня вид, когда я что-то замышляю? – угрюмо возразила я, оставив рубаху сушиться на спинке кровати. – Ты за мной постоянно шпионишь?
– Нет, мне прос-сто показалос-сь.
– Когда кажется – креститься надо. – Я, пыхтя, подтащила к двери стол и, взобравшись на него, сняла с воздушного крючка ведро.
Повертев его в руках, пожала плечами и поставила на комод. Прощальный подарок Магистру. Стол, а следом и летописи, вернулись на положенное место, а я снова взялась за комод. Кто бы тут до меня ни обитал, он случайно забыл в комнате кучу полезных вещей. Из нижнего ящика я вытащила большую потрепанную дорожную сумку, тщательно осмотрела ее на предмет дырок и осталась довольна находкой. Сойдет вместо старой. Раз Магистр и не подумала помочь спасительнице с дорожными сборами, как когда-то Марфа, пришлось заняться оными самой. Зато появился хороший повод не читать летописный бред.