Слово президента
Шрифт:
— Теперь переверните его, — сказала агент пожарному. Они увидели под телом кусок стекла — или прозрачного пластика. Агент сделала ещё один снимок и обратила внимание на то, что в видоискателе ситуация выглядит интереснее, чем при взгляде невооружённым глазом. Она подняла голову и заметила брешь, пробитую в мраморной балюстраде. Заинтересовавшись, агент тщательнее осмотрела грунт вокруг трупа и обнаружила множество маленьких металлических предметов, которые час назад приняла за обломки самолёта. Тогда они привлекли внимание сотрудника Национального департамента безопасности на транспорте, который беседовал с тем же офицером пожарной службы, что и она, всего минутой раньше. Ей пришлось несколько раз махнуть рукой, чтобы привлечь внимание следователя этого департамента.
— Что
— Посмотрите на рубашку. — Агент показала на обезглавленный труп.
— Кто-то из экипажа, — произнёс сотрудник департамента, надев очки. — Возможно, один из пилотов. А это что? — На этот раз он указал на рубашку.
В действиях агентов появилась теперь особая осторожность. Они склонились над трупом. В белой форменной рубашке, чуть правее кармана, виднелось отверстие, окружённое красным пятном. Агент ФБР направила на него луч фонарика, и стало ясно, что пятно высохло. Сейчас было около семи градусов ниже нуля. При ударе тело пилота выбросило из тёплой кабины почти мгновенно, и оно оказалось в холодном воздухе ночи. Кровь на обрубке шеи замёрзла и напоминала какой-то жуткий пурпурно-красный шербет, а вот кровавое пятно на рубашке, заметила агент ФБР, было сухим и потому не замёрзло.
— Проследите, чтобы никто не прикасался к телу, — сказала агент пожарному. Подобно большинству агентов ФБР, раньше она служила в полиции. Лицо женщины побледнело от холода.
— Это ваше первое расследование авиакатастрофы? — спросил сотрудник департамента, ошибочно истолковав причину её бледности.
— Да, — кивнула она, — но расследованием убийств мне приходилось заниматься и раньше. — Она включила свою портативную рацию и вызвала старшего агента. Здесь необходимо было участие судебно-медицинского эксперта и самый тщательный осмотр окружающей местности.
Телеграммы с выражением соболезнования приходили от всех правительств мира. В большинстве своём они были длинными и прочитать требовалось каждую — по крайней мере каждую из тех, что были от стран, играющих заметную роль на мировой арене. С визитом японского премьер-министра придётся подождать.
— Министры внутренних дел и торговли вернулись в Вашингтон и готовы принять участие в заседании кабинета министров вместе со всеми заместителями, — сообщил ван Дамм Райану, который перелистывал полученные телеграммы, пытаясь читать и слушать одновременно. — Заместители членов Объединённого комитета начальников штабов вместе с главнокомандующими родами войск собрались для обсуждения проблемы национальной безопасности.
— Есть ли угроза безопасности страны? — спросил Джек, не поднимая головы. До вчерашнего дня он был советником по национальной безопасности у президента Дарлинга, и ему казалось маловероятным, что международная ситуация могла резко измениться за последние сутки.
— Нет, — ответил Скотт Адлер.
— В Вашингтоне все тихо, — произнёс Мюррей. — По радио и телевидению мы обратились с просьбой к жителям не покидать домов без неотложной необходимости. Подразделения национальной гвардии округа Колумбия выведены на улицы. Нам нужны люди для работы на Капитолийском холме, а национальная гвардия округа Колумбия состоит из военной полиции первой очереди резерва. Они могут принести немалую пользу. К тому же пожарные, должно быть, изнемогают от усталости.
— Сколько времени потребуется на расследование? Нам нужна надёжная информация, — подчеркнул президент.
— Трудно сказать, Джек… извините, господин…
— Сколько лет мы знаем друг друга, Дэн? — Райан оторвался от телеграммы бельгийского правительства и поднял голову. — Я ведь не Господь Бог, верно? Если время от времени ты будешь обращаться ко мне по имени, тебя не расстреляют за это.
На лице Мюррея появилась улыбка.
— О'кей. Трудно делать предположения при расследовании такого крупного дела. Может повезти, и все сразу станет ясным, но рано или поздно мы получим результаты, — пообещал Дэн. — Там работают наши лучшие следователи.
— Что я скажу средствам
— Об этом мы уже подумали, — заверил его ван Дамм. — Просто отвечай на вопросы, исходя из здравого смысла. Говори медленно и чётко. Постарайся выглядеть спокойным. Не делай драматических заявлений — их никто от тебя не ожидает. Людям нужно убедиться, что кто-то руководит страной, отвечает на телефонные звонки и тому подобное. Они понимают, что слишком рано ждать каких-нибудь определённых ответов и решений.
— Как дети Роджера?
— Думаю, все ещё спят. Сюда приехали их родственники. Сейчас они в Белом доме.
Президент Райан кивнул, не поднимая головы. Трудно смотреть в глаза людей, сидящих за столом, особенно когда речь заходит о таких вопросах. Впрочем, и это было предусмотрено. Грузчики уже, наверно, готовятся к работе. Семья Дарлинга — то, что от неё осталось, — будет быстро, хотя и максимально вежливо, вывезена из Белого дома, потому что этот дом отныне ей не принадлежит. Для страны было важно, чтобы кто-то другой поселился в нём, и этот новый обитатель Белого дома должен чувствовать себя как можно комфортнее, так что будут приняты меры, чтобы удалить все, что напоминает о прежних его жильцах. В этом не было ничего жестокого, понял Джек. Такова жизнь. Несомненно, где-то рядом наготове находится психолог, готовый помочь членам семьи в их горе, облегчить их страдания, насколько это по силам медицине. Но интересы страны прежде всего. Это безжалостная математика жизни, и даже такая сентиментальная страна, как Соединённые Штаты Америки, понимает, что нужно двигаться дальше. Когда наступит время покинуть Белый дом для Райана — по той или иной причине, — произойдёт то же самое. Было время, когда бывший президент после церемонии инаугурации своего преемника шёл пешком к железнодорожной станции «Юнион стейшн» с чемоданом в руке и покупал билет домой. Теперь прибегали к помощи грузчиков, и семья президента будет, несомненно, отправлена домой на самолёте ВВС, и всё-таки детям придётся уехать, покинув школы, в которых они учились, ребят, с которыми их связывают узы дружбы, и вернуться в Калифорнию, чтобы начать новую жизнь, которую постараются создать для них родственники. Да, конечно, благо страны прежде всего, думал Райан, глядя невидящими глазами на телеграмму бельгийского правительства, но всё-таки это жестоко по отношению к детям Дарлинга. Насколько было бы лучше для всех, если бы всего этого с самолётом и Капитолием не было…
В придачу ко всему Джеку редко доводилось утешать детей человека, с которым он был знаком, и уж тем более ему никогда не приходилось выселять их из дома, в котором они жили. Он покачал головой. Это не его вина, всего лишь обязанность.
В телеграмме, к чтению которой он вернулся, говорилось, что Америка дважды помогла спасти эту маленькую страну на протяжении менее тридцати лет, затем защищала её независимость, являясь основателем союза НАТО, и что Америку с этой страной, которую вряд ли смогут найти на глобусе большинство американских граждан, объединяют узы дружбы, скреплённые кровью. И это была правда. Каковы бы ни были недостатки Америки, какой бы несовершенной она ни являлась, Соединённые Штаты почти всегда поступали правильно. Благодаря этому мир становился лучше, и потому он обязан продолжать дело своих предшественников.