Словоплёт
Шрифт:
– Нет, - остановил его Шанаран и тоже спешился. – Не стоит выпускать огонь в степь.
– Ты не веришь, что я смогу его удержать в узде?
– Ша добродушно оскалился.
– Верю, но к чему тратить столько сил, если можно обойтись меньшими усилиями? – Шанаран уже неспешно шёл к обочине дороги навстречу приближающимся разбойникам. Его плащ в алом свете закатного солнца казался куском ночи. Зачем ша даже в такую жару носил его оставалось для королевны загадкой. – Здесь
– Как скажешь, – пожал плечами Ренан. – Просто мне всегда казалось, что работать с огнём проще.
– Обычно да, – Шанаран откинул капюшон и Сантинали вздрогнула от его жуткой улыбки. Как хорошо, что никто не увидел этого.– Но ты не представляешь, что скрывают эти земли.
– Как скажешь.
– Санти, прикажи всем ждать.
Королевна сделала жест рукой, и солдаты за её плечами замерли, удерживая нервно пофыркивающих и стригущих ушами коней на месте. Колдун сел на корточки и запустил пальцы в пыль. Закрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь.
И тихо зашептал. Сантинали не могла расслышать слов, но голос Шанарана сейчас больше походил на шипение змеи, чем человеческую речь.
– Нам нужен язык, - крикнул капитан, и ша кивнул, принимая его просьбу во внимание.
До отряда оставалось меньше сотни шагов. Сантинали смотрела на несущихся на них степняков и всё никак не могла сообразить что же собрался предпринять колдун. Вот они уже натянули свои короткие луки, сейчас в воздухе засвистят стрелы. И тут первая лошадь с жалобным визгом исчезла. Точнее, упала, словно намертво застряла в чём-то невидимом с дороги. Всадник кубарем полетел вперёд. Одна за другой лошади падали. Оставшиеся на ногах животные в панике бросились в разные стороны, совершенно обезумев, не слушая и сбрасывая наездников. Люди вскакивали и тоже пытались бежать, но исчезали в траве словно проваливаясь в глубокие ямы.
До слуха королевны донеслись хруст и чавканье, будто невидимые жернова перемалывали упавших. Один из всадников с побелевшим от ужаса лицом метнулся в одну сторону, в другую, и словно заяц, уходящий от облавы бросился к стоящему на дороге отряду. Язык, которого попросил Роэль, поняла Сантинали. Оставшаяся банда таяла буквально на глазах. Ещё минута, ещё единственный выживший не добежал до дороги, а последний крик уже стих, и только травы, как и раньше, шли волнами от ветра.
Шанаран молча встал и стряхнул пыль с колен и рук. Степняк что-то в ужасе щебетал, но в потоке несвязной речи королевна почти ничего не могла разобрать - диалект был не тот, что в Хакаре, да и человек, кажется, половину слов просто проглатывал. Что-то про мертвецов и курганы.
– Спроси у Танарина как он собирается его допрашивать и нужна ли ему помощь, - бросил колдун занявшись измазавшимся плащом.
– Шанаран спрашивает нужна ли тебе помощь в допросе языка, - повернулась Сантинали к капитану.
– А он может?..
– Танарин кивнул в сторону пленного, которого пытались успокоить двое гвардейцев. Королевна вопросительно посмотрела на колдуна и тот со вздохом подошёл к бьющемуся в истерике степняку. Снял одну перчатку, повернул его к себе и резко схватил голой рукой за лицо. Пленник жутко закричал и забился в судорогах. Сантинали против воли сглотнула. Да, это был уже второй раз, когда она видела такое, но отвращение и жуть происходящего были так же сильны - если не больше - как и тогда, в Белой Твердыне.
– Они ехали встретить нас,– сообщил Шанаран, когда степняк подёргивающейся безвольной куклой осел у его ног.
– Вожди местных племён не хотят смены воеводы и думали, что таким несложным манёвром смогут избавить себя от изменений. Передай Танарину, что до Хакара нам ничего больше не грозит - кроме этих головорезов здесь воинов нет. Разве что какой-нибудь из вождей под шумок не захочет перекроить карту владений.
Колдун брезгливо вытер руку платком и, натянув перчатку обратно (и как он не плавится в своём чёрном наряде на такой жаре!) вскочил в седло.
– Можем ехать.
Но королевна медлила.
– Чего мы ждём?– Поинтересовался Шанасаннан.
– Не можем же мы его здесь оставить, - она указала на постанывающее и пускающее слюни тело.
– Он умрёт под солнцем. Или ночью его сожрут хищники.
– Это наименьшее, чего он заслужил за свои деяния, поверь мне,– Шанаран выглядел раздражённым задержкой.
– Нет. Я не могу этого позволить. Значит, мы привезём его в город и он предстанет там перед судом.
Хранитель Севера вздохнул и слегка тронул своего коня пятками, заставив подъехать к степняку. Росчерк голубого света, и голова пленника покатилась по дороге. Кровь из шеи хлынула потоком, смешиваясь с пылью. Шанаран бросил ещё несколько непонятных слов и мёртвое тело зашевелилось. Поднялось на ноги и, взяв собственную голову подмышку уверенным шагом ушло туда, где несколькими минутами раньше полегли его соратники.
Сегодня же она попросит прощения за все брошенные в горячке слова!
Они добрались к переправе ещё до полуночи, но в посёлке ожидаемо все спали, поэтому и отряду пришлось остановиться на этом берегу реки. Возле окраины селения находилась утрамбованная многими путешественниками площадка, с удобными ямами для очагов, коновязями и расчищенными местами для шатров. Лагерь поставился в течение нескольких минут, и вот уже Сантинали сидела в одиночестве в своём шатре рассматривая походный столик с установленными на нём лампой и планшетом для письменных принадлежностей. Есть в такую жару не хотелось, а сон после сегодняшних событий пугал даже больше, чем бодрствование в одиночестве: только королевна закрывала глаза, как сразу же видела лошадей, исчезающих в высокой траве, людей, с перекошенными от ужаса лицами пытающихся убежать от невидимой с дороги опасности. Она встала и, ещё раз аккуратно расправив покрывало на походной лежанке, отправилась разыскивать своего колдуна.
Искать не пришлось: стоило Сантинали поднять полог, как она увидела обоих шан, что-то обсуждающих у ближайшего костра.
– Шанаран!
– Позвала она, и оба колдуна повернулись в её сторону. Сантинали непроизвольно поёжилась: их глаза светились странными красными огоньками; ни от одного из костров в лагере не могло быть таких отсветов.
– На минуту зайди ко мне.
Ран кивнул Ренану и пройдя мимо стражника, дежурившего у шатра, вошёл внутрь. Сантинали видела, что гвардеец вздрогнул, когда встретился взглядом с проходящим мимо ша.