Сложности паучьей жизни
Шрифт:
Глава 9.
Не только у пауков происходят интересные вещи.
Несмотря на мои опасения, полученное превосходство, таковым отнюдь не являлось. Ведь чувствовал, что всё это может выйти боком, но воображаемый феерический успех затмил мой взор. Поначалу ничего не предвещало беды. Пришлось восстанавливать все ранее наработанные навыки. Тело стало больше и тяжелее, хотя многое компенсировалось возросшей силой, но далеко не всё. Приноравливаясь к возросшим габаритам,
Так продолжалось около недели, а потом сородичи стали бросать настороженные взгляды и сторониться меня. Весомых причин для этого, с моей точки зрения, не было. Я, было, подумал о нарушении очередного табу нерубов, но мое поведение оставалось прежним. Не считать же всеобщим оскорблением пару снисходительных взглядов на самых мелких самцов. Что поделать, не удержался. Ранее многие сородичи также на меня посматривали и ничего. Может это банальная зависть? Вот и объявили бойкот. Могут же нерубы ощущать зависть к более успешным сородичам? Несколько дней такого отношения и я уверился в причине - это просто зависть. Идиоты, нужно было не щелкать хелицерами, а съедать все, что давали и просить добавки. Тогда никаких различий между нами не было бы. Когда я уже уверился в преобладании негативных душевных качеств у всех нерубов, один из мелких сородичей разбил все мои выводы в пух и прах.
– Хет-Ван, когда больного Хара уберут от нас, он ведь может быть заразным,- решился на вопрос один из сородичей. На что это крысёныш намекает?
– Он не болен, просто Хар слишком жадный и глупый,- ответил наш куратор, при этом насмешливо поглядывая в мою сторону.
Да что это такое? И куратор туда же. Еще и болезнь какую-то придумали. С болезнями у сородичей свои заморочки. Нерубы болеют очень редко и только один раз в жизни. Первый и последний. Лечением не занимаются, просто изолируют неруба, а после смерти уничтожают тело. Варварский способ, но действенный. По мнению пауков, заболеть могут только настолько слабые особи, что тратиться на их лечение не стоит. Конечно, никто не мешает излечиться самостоятельно, но о таких случаях Хет-Ван не упоминал во время своих нотаций. Можно подумать, что такое дилетантское отношение к возможным эпидемиям - это ничем не мотивируемая безалаберность, но за много поколений пауки почему-то не сталкивались с массовыми заболеваниями. Везение? Не думаю. Хет-Ван потратил много времени, вбивая в головы сородичей эту информацию. Поэтому намёки на болезнь меня так сильно уязвили. Стоит только зародиться подозрению на заражение, как изоляция обеспечена. По крайней мере, недомогания я не ощущал, а куратор с уверенностью опроверг необоснованные предположения несдержанного сородича. Замаячивший на горизонте "карцер", растаял, как мираж в пустыне.
Полученный ответ сородича не удовлетворил.
– Почему тогда он так странно выглядит?
Вот ведь неугомонный. Нормально я выгляжу, получше, чем этот заморыш. Что ему не нравится?
– Хар захотел вырасти больше других, но на всю оболочку не хватило пигмента, поэтому он выглядит так глупо,- пояснил куратор.
О чем это он? О каком пигменте идёт речь? Быстро ощупав себя, никаких новых деталей обнаружить не удалось. С зеркалами в Королевстве Азжол-Неруб было туго, так что полностью осмотреть себя можно было только в водной глади немногих подземных озёр. После линьки стала мучать жажда, и напиться можно было только из озера. Хорошо, что воды было в достатке, и на вкус она была просто водой. Никогда не забуду, как первый раз решил напиться воды из озера. Сразу возник вопрос, а как собственно пить? Когтистые лапы сложить в подобие чаши для удержания воды не смог бы никто. Видимо жажда помутила мой разум. Недолго думая я нагнулся к поверхности воды и, попытавшись сделать глоток, чуть не упал в воду. Кое-как приняв устойчивое равновесие, удалось сделать глоток, погрузив пол лица в воду. Разогнувшись, я отметил странную тишину. Пауки смотрели на меня с удивлением. Таким варварским способом утолить жажду не пытался никто. Сородичи делали разнообразные сосуды из паутины и черпали ими воду из озера. Сделав вид, что ничего не было, я последовал их примеру, при этом мысленно обзывая себя нецензурными словами. Позориться перед остальными нерубами становилось традицией. Залазить в воду для неруба было неприятно, а плавать пауки совершенно не умели - камнем шли ко дну. К счастью, я узнал об этом не на
Ближайшая пещера с озером была буквально за "углом", хотя углы в этом паучьем гнезде я видел только на обелисках-вампирах. В гладких водах озера можно было увидеть слегка нечёткое отражение моего выросшего тела, и увиденная картина полностью объясняла поведение моих сородичей. На меня смотрел неруб прелюбопытнейшей окраски. Человек с богатым воображением назвал бы это цветом "хаки" в серых тонах, более приземлённые умы выдали бы - "в грязно-белый горошек". Я был похож на уродливого паука, пораженного лишаем. "Что за ...?". Мои выводы о душевных качествах нерубов претерпели кардинальные изменения. С чувством такта и терпением у пауков все в полном порядке. Я бы такое чудо рядом с собой терпеть столько времени не стал. Как же я не заметил своей окраски? Хитин же начинал постепенно темнеть и становился более твердым. Остальные нерубы после линьки вернули привычный темно-серый цвет, а я стал посмешищем. Где там куратор, нужно срочно что-то делать для исправления ситуации.
Хет-Ван ждал меня на прежнем месте. Сородичи расползлись по своим пещерам, демонстрируя полное равнодушие к моей окраске. Главное, что это не заразная болезнь, на остальное им плевать. Куратор не дал мне возможности задать вопросы или просто не захотел слушать мои обеспокоенные возгласы.
– До следующей линьки цвет хитина никак не изменить - это будет тебе уроком на будущее,- припечатал Хет-Ван.
– Но может...
– Никаких может. Я всё сказал. Свободен,- закончил куратор.
Нерубские уроки имеют свойство хорошо запоминаться. Насколько хорошо, мне еще предстояло выяснить.
Слова Хет-Вана про мою глупость и жадность были приняты сородичами к сведению, и в негласной иерархии я упал почти на самое дно. За мной оставался только откровенно туповатый молодой неруб по имени Саргл, которые уяснил только одно - ходить нужно за Харом. Он постоянно шатался за мной, даже когда этого делать этого было не нужно, и постоянно бубнил о том, как нужно плести паутину. Его не интересовало ничего, кроме плетения паутины. Хотя он был на последнем месте в иерархии, в плетении паутины он был одним из лучших. В остальном же значительно отставал от сверстников. Одно это уже не добавляло спокойствия. К сожалению, на этом неприятности не заканчивались.
Моя нестандартная окраска стала причиной для знакомства со многими взрослыми нерубами. Кто-то может подумать, что моя необычность вызывала у них любопытство и желание пообщаться. Ничего подобного. Завидев меня, любой взрослый неруб на секунду замирал, а потом начинал кричать о зараженном пауке. Оказалось, моя окраска напоминала одну из самых распространенных болезней среди пауков. Обычно дальше такой паникёр наколдовывал на меня что-то обездвиживающее и отгонял сородичей подальше. Если заклинание позволяло разговаривать, то иногда удавалось объяснить ситуацию и освободиться. Если же нет, то меня утаскивали в пустую пещеру и замуровывали там. Чаще всего вход закрывали светящейся паутиной с какими-то чарами, но один раз закрыли вход каменной плитой. Я думал, что задохнусь там, но этого не случилось. Хет-Ван исправно вытаскивал меня из импровизированных гробниц, и я не переставал благодарить его за это. Сколько раз я проклинал свое необдуманное решение. Теперь я ждал следующей линьки, как манны небесной и избавления от страданий.
Я предлагал как-нибудь замаскировать эти белесые пятна, так напоминающие лишай, но куратор отвергал такие идеи. Попытки сплести "заплатки" из паутины похожего цвета ни к чему хорошему не привели, они долго не держались и начинали свисать неопрятными соплями, буквально через несколько минут. В таком виде меня могли сжечь на месте, не дожидаясь смерти от непонятной заразы. Пришлось сцепить хелицеры и терпеть причиняемые неудобства.
Восточные Королевства. Лордерон.
Облокотившись на каменные перила балкона, высокий мужчина смотрел в ночь. Свет факелов освещал его немного сгорбленную спину и гриву седых волос. Богато украшенный плащ не мог скрыть его болезненную худобу и совсем не богатырский размах плеч. Мужчина оставался недвижим, он наслаждался тишиной и покоем и даже порывы холодного ветра не заставляли его получше укутаться в плащ. Город внизу, за редким исключением, спал, что было неудивительно. Глубокая ночь. Чем еще заниматься благочестивым жителям столицы в столь поздний час? Закрыв глаза, мужчина слушал, как шумят могучие деревья близлежащих лесов. В столице было настолько тихо, что, казалось, вытяни руку и коснёшься коры древесного великана, не хватало только запаха леса. Уставший мужчина был готов поспорить, что отчетливо слышит слово в шепоте гигантских деревьев. Он мысленно проговаривал это слово, как завороженный, не смея произнести его вслух. Это занятие так захватило его, что раздавшийся за спиной голос, заставил вздрогнуть мужчину от неожиданности и прийти в себя.