Шрифт:
За каким… я полез на соседскую дачу? Согласен, возможно, что было не надо, но влез. Продравши утром очи, соскочил с крыльца, нырнул в кусты!.. И, обретя возможность снова внятно думать, окинул подобревшим взглядом всё окрест. Деликатно припекало солнце, зеленела трава.
Новогодней елкой сверкала электричеством соседская дача…
Зачем, к чему?.. И пусть хозяин дачи, Николай Иванович Райхерт, слыл человеком не бедным, но и мотом он был не настолько: заспал? Необходимо это дело было как-то поправить. Отношения меж нами были самые, что ни на есть, добрососедские, в его отсутствие я присматривал за домом, Николай Иванович, ни разочка не поморщась, порой ссужал меня деньгами – с моей стороны разбудить его было просто необходимо. Отворив калитку между дачами, я ступил на соседский участок. И сделав несколько шагов почуял, как в спину выше поясницы осязаемо упёрлось явно нечто из железа. А на словах негромко прозвучало: «руки…»
Круто? Круто. За крючковатый огурец! Тем более, и огурцов у Николая Ивановича на участке не водилось сроду. Так что, руки для отвода глаз я поднял. Но с ситуацией согласен в корне не был. Как там в пособиях: «Одной ногой сделав шаг в сторону, другой – назад, отводите вооружённую руку плечом. Надавив сверху своей левой на локтевой сгиб противника, зажимаете правой эту самую вооружённую руку между плечом и предплечьем. И, вызывая болевое ощущение в лучезапястном суставе, бросаете противника на спину».
Для подготовленного человека всё предельно понятно, в учебнике по самбо таких приёмчиков куча. Но, скосив глаз на подъездную дорожку, под сенью Райхертовского джипа я вдруг узрил притулившийся автомобильчик с выразительной надписью «полиция» по борту. Что, в конечном счёте, от активных действий меня и остановило, ибо известно и ёжу, что принадлежность тыкавшего явно пистолетом субъекта к правоохранительным органам в исключительных случаях даёт ему некоторое право даже слегка меня пристрелить. Чего мне не хотелось. Тем более, что просили всего лишь поднять в гору руки.
– А в чём, собственно, дело?..– вспомнив о правах, вякнул было я. Но, получив решительный толчок, дискуссию свернул, и, не роняя достоинства, проследовал к крыльцу.
Внутри нас ждали. Представившись Рудольфом Петровичем Ивановым, товарищ средних лет и с мудрым взглядом пригласил меня присесть, сел сам, достал бумагу, ручку. И мы заговорили обо мне.
Кто я? Я человек. Порой этим даже горжусь. Ибо! Как выразился классик, человек – это звучит!
Во всяком случае, Горький подобное говорил. Но сидевшему напротив товарищу мой ответ показался несколько куцым, и я был вынужден признаться в том, что я Сергей. По отчеству Васильевич, с фамилией Кондратьев. Прописан!..
Правда, в настоящее время там не живу, но ведь нынешние законы подобное дозволяют? А вопрос «кто я…» временами заводит в тупик и меня самого. Родился – было дело, кончил школу. И возник вопрос, кем быть?
Едва лишь в школах по весне прозвенит прощальный звонок, вопрос этот тотчас возникает перед каждым из тысяч, кто школу закончил. Хорошо, если определился заранее – бегаешь дальше всех, прыгаешь выше. Показал выдающийся результат, играя на скрипке. Собрал все первые места на школьных олимпиадах, в шахматы с тобой не садятся даже учителя.
Хотя в большинстве случаев будущим своим выпускник заморачивается как-то не очень. Разве он родителям (а так же, дядям, тётям) ещё в детсаде не сказал, что станет водителем поливальной машины? Девочка станет актрисой. В крайнем случае – моделью. И если к моменту окончания образовательного процесса вдруг выяснится, что по стечению обстоятельств абсолютно все поливальные машины персоналом укомплектованы (как, кстати, и подиум), то это их, родителей, проблема. А так же дядь и тёть, которым надо больше всех. И теперь так и будут за выпускником ходить и вынимать душу вопросом, «так кем же мы всё-таки будем?» Когда-то стать пожарником предполагал и я!..
– Всё это интересно и весьма, – прервал меня Рудольф Петрович, который оказался следователем. Но в данный текущий момент ему не даёт покоя вопрос, за каким!.. Какие причины побудили меня проникнуть на участок соседей.
А тайны тут не наблюдалось никакой, и я, как на духу, ответил: так и так! Свет горел, машина стояла… Что говорило о том, хозяин, Николай Иванович где-то рядом. И если я до него доберусь, то, не исключено, что с его помощью я смогу решить некоторые финансовые вопросы, да ни нужен-то мне был всего лишь стольник.
«Забрался занять взаймы стольник, а никак не ограбить…» – улыбаясь чему-то своему, записал следователь, на мой закономерный вопрос «а по какому, собственно, праву!..» даже не поднял от протокола головы. И уже сухим протокольным голосом поинтересовался, чем я в жизни занимаюсь.
Чем я в жизни занимаюсь? Пожарником я так и не стал. И это, наверное, правильно, мечта должна оставаться мечтой. А в остальном кем я только не был. До недавнего времени работал на заводе. До поры, пока платили. Потом пошли задержки, на производстве стало скучно, и я в расцвете лет решил профессию сменить. На что? Тут стоило подумать. Кто-то из великих как-то поднапрягся и выдал: «выбери дело по душе, и в общепринятом смысле в жизни работать тебе не придётся». А как из этой кучи выбрать, если, профессий в мире около пятидесяти тысяч?
Подходящая зарплата в академии наук. Некоторое время можно было бы помучиться министром. Заделаться банкиром. Правда, тут, как минимум, нужен банк и дальше тоже, очень не поспишь; следи постоянно за курсом, по ночам трясись, чтобы не обокрали.
Из всех профессий, на мой взгляд, лучшая – это рантье. Как это выглядит и что нужно делать? Объясняю: имея в наличии приличную пачку газовых акций (или нефтяных), делать ничего не нужно, главное – чтобы акции были! И с каждой, словно мёд, в ваш оттопыренный заботливо карман густой и полновесной каплей неукоснительно стекает фантастический процент. Вы спите, вы вкушаете свой завтрак, а он каплет! Не суетясь, спокойно удишь карасей, в охотку рубаешь для бани дровишки. Или же, дабы совсем от безделья не «съехать…», ломаешь голову над теоремой Ферма, – а он каплет!
Если акций ни Газпрома, ни Сибнефти у вас нет, а на работу ты уже отвык?.. Даю наколку: объяви, что ты писатель и, не поспешая, что-нибудь пиши – профессия достойная, не хуже многих. Свободный график, где бы не находился (хоть бы в ресторане), ты на работе, ты изучаешь! Не важно, – что! В писательском деле мелочей нет: изучаешь поведение распоясавшихся посетителей, изучаешь убогий репертуар оркестра ресторана.
…Непомерный на ваш взгляд счёт, который оплатить придётся, изучай, не изучай. А если по весьма и весьма объективным причинам ресторан (вот привязался!) ты некоторое время не посещаешь, не унывай: садись в людном месте и с полным правом изучай спешащих мимо героинь.