Случайная война: Вторая мировая

Млечин Леонид Михайлович

— Чешское государство пытается их уничтожить. Я обращаюсь к представителям западных демократий: мы озабочены положением судетских немцев. Если этим людям откажут в справедливости и помощи, они получат и то и другое от нас. Я сторонник мира, но в этой ситуации я не стану колебаться. Я не позволю, чтобы в самом сердце Германии появилась вторая Палестина. Бедные арабы беззащитны. Немцев в Судетах есть кому защитить!

После выступления Гитлера в Судетской области начались волнения. Еще недавно судетские немцы требовали всего лишь предельно широкой автономии в рамках

Чехословакии. Теперь — воссоединения с Германией. Правительство Чехословакии ввело военное положение. Для Гитлера это был желанный повод, чтобы вмешаться.

В британском правительстве внимательно прочитали текст речи Гитлера. Он не объявил войну, и это сочли победой умеренных сил. Но в Лондоне сами заговорили об отделении Судетской области. Возникла идея плебисцита, какой проводился в Саарской области в 1935 году, после чего область отошла к Германии.

14 сентября на заседании кабинета Чемберлен сказал:

— Демократической стране трудно затеять войну только для того, чтобы помешать судетским немцам самим решать, какое правительство они желают иметь.

Невил Чемберлен ознакомил коллег по кабинету с идеей поездки к Гитлеру, чтобы они вдвоем решили проблему.

Чемберлен видел себя спасителем мира и не хотел ни с кем делить лавры.

Он, правда, тут же задался очевидным вопросом: как выживет Чехословакия, лишившись ее естественных и защищаемых границ? Без Судетской области она превратится в беспомощную территорию, которую в любую минуту может поглотить Германия. Премьер-министр предложил, чтобы Англия, Франция, Россия и Германия гарантировали территориальную неприкосновенность Чехословакии.

По меньшей мере нелепо, что британский премьер-министр соглашался гарантировать границы беззащитной страны, а не той, которая была готова за себя сражаться. И даже готов был привлечь Советскую Россию, чье участие в решении судьбы Чехословакии прежде отвергал.

Дело в том, что премьер-министра Невила Чемберлена не интересовала судьба Чехословакии. Он хотел обеспечить хорошие отношения Англии и Германии и думал, что может сговориться с фюрером.

Министры одобрили его план.

Вечером Чемберлен отправил Гитлеру телефонограмму:

"Я предлагаю приехать, чтобы вместе с вами найти мирное решение. Я прилечу на самолете и готов вылететь завтра".

Адольф Гитлер не ожидал такого предложения от британского премьер-министра, но согласился.

Уинстон Черчилль считал поездку премьер-министра унижением для страны.

Генерал Вицлебен услышал эту ошеломляющую новость, когда обсуждал время начала военного переворота. Адмирал Канарис ужинал с тремя подчиненными, когда появилось это сообщение, и не сдержался:

— Что? Он приедет к этому человеку?

Канарис бросил нож и вилку и, извинившись, ушел. Он решил, что был слишком неосторожен, поддерживая Ханса Остера и других. Остер и другие заговорщики были потрясены сообщением о визите Чемберлена. Потом они решили, что британский премьер намерен разговаривать с Гитлером жестко. Они ошибались.

15 сентября Невил Чемберлен отправился в Германию. Премьер-министру

было шестьдесят девять лет. Он впервые летел на самолете, но пребывал в прекрасном расположении духа. Появление пассажирской авиации внесло свою лепту в мировую дипломатию. Впервые два лидера смогли так быстро встретиться, чтобы обсудить кризисную ситуацию.

Переговоры прошли в альпийской резиденции фюрера. Чемберлен жаждал договоренностей о взаимопонимании между Англией и Германией, Гитлер требовал прежде решить судетский вопрос:

— Три миллиона немцев оказались вне рейха, но им должна быть возвращена родина. Если потребуется, мы готовы пойти на риск мировой войны. Германская военная машина — это страшный инструмент. Когда она придет в движение, остановить ее будет невозможно. Если британское правительство не принимает принципа самоопределения наций, просто не о чем вести переговоры.

Чемберлен ответил, что он должен проконсультироваться с коллегами по кабинету. Но лично он не видит никакой разницы — будут ли судетские немцы в составе Чехословакии или Германии. Гитлер убедился, что Чемберлен отдаст все, лишь бы не начинать войну.

16 сентября премьер-министр вернулся в Лондон. В аэропорту его встречала толпа журналистов. Чемберлен сказал им, что переговоры с Гитлером возобновятся после консультаций с лордом Рансименом и членами правительства. В Англии, где царили упаднические настроения и страх перед войной, с надеждой восприняли поездку Чемберлена.

17 сентября утром премьер подробно отчитался на заседании правительства. Сказал, что единственная возможность избежать войны — плебисцит среди населения Судетской области. Пусть сами решат, в каком государстве они желают жить. Лишь немногие члены британского кабинета считали немыслимым капитулировать перед нацистским режимом, который не остановится на достигнутом и война все равно разразится. Большинство министров тем не менее поддержало премьера.

Но Чехословакия упрямо заявила, что будет сражаться за свою территориальную целостность. Тридцать пять чешских дивизий были готовы к бою.

В Москве нарком иностранных дел Максим Максимович Литвинов считал необходимым сделать какие-то шаги в поддержку Чехословакии. Даже частичная мобилизация Красной армии покажет Гитлеру, что Советский Союз действительно готов помочь чехословакам. Если самостоятельная Чехословакия перестанет существовать, вермахт приблизится к советским границам. Больше всего это должно было встревожить советское руководство. Но Сталин уверил себя, что следующий удар Гитлер нанесет на Западе, и проявил полное равнодушие к судьбе Чехословакии. Во время Мюнхена советские руководители дали понять, что не намерены воевать ради Чехословакии: это Франция обязана ей помочь — "в то время как наша помощь обусловлена французской" [1] .

1

См.: Отечественная история. 2008. № 1. С. 170.