Случайный билет в детство
Шрифт:
— Ты… — Олег сбился с шага и выпучил глаза.
— Вот теперь ты слышишь? — поинтересовался я. — У меня ребра болят, а ты с объятиями лезешь.
— Не мог сразу сказать? — продышался Савин. — Сразу в грудину лупишь. Чуть скворца не впустил… — и он посмотрел себе на грудь.
— У кое-кого уши бананами заросли.
И протянул руку, предупредив на всякий случай:
— Привет, и сильно не жми, рукам тоже хорошо досталось.
— А ты ничего выглядишь, — здороваясь, сказал Ильяс, —
— Ага, — подхватил Олег, — на китайца похож.
— После такой экзекуции лучше быть похожим на китайца, чем на отбивную, — отвечаю я, с прищуром разглядывая друга. — На мое место хочешь?
— Все-все! — Савин поднял вверх руки и загородился пакетом. — Больше не буду.
— Мы тут тебе гостинцев несли, — сказал Расулов, заметив, что я смотрю на пакет. — Олег?
Савин протянул раскрытый пакет, где обнаружилось одно большое яблоко.
— Яблок больше было, — усмехнулся Ильяс, — но кое-кто тут как тля вечно голодный.
Олег покраснел и буркнул:
— Виноват. Поесть не успел…
— Ладно, я есть не хочу, но от яблока не откажусь. — Взял плод, потер об футболку и сделал большой кус. Рот мгновенно наполнился сладкой патокой с маленькой кислинкой. Все-таки апорт — это самый вкусный яблочный сорт.
— Это из вашего сада? — спросил Ильяса.
— Ага, из прошлогодних запасов.
— Хорошо сохранилось. М-м-м… вкуснота!
— Вот и я не устоял. — Согласился Савин.
— Ладно, пошли на остановку.
Мы обогнули корпус, и вышли на широкую дорожку, ведущую к выходу с территории больничного комплекса.
— Серег, представь, мы только в автобус влезли, а дождина ка-а-ак даст. Водопад, а не дождь. Полчаса стояли у остановки. В окна колотило будь здоров. Водитель сказал — пока ливень не кончится, никуда не поедем.
— Олег, водила прав — кивнул я, — все так делают. А что на улице творилось — видел. Лучше скажи — какие новости? О чем народ говорит?
— Разное говорит. Кто что, — пожал плечами Савин. — Ну, то, что бабули надумать могут, ты сам знаешь.
— Эти могут, — согласился я, — а… Тихомировы как?
— Как-как, — почесал голову Олег, — уехали они. «Буханка» военная подъехала, какие-то вещи погрузили, сами в нее и алга…
— Понятно.
Савин вдруг спохватился:
— Знаешь, Серег, а дядя Миша оказывается военный и много наград имеет. Когда вещи в машину грузили, я форму увидел, медалей там…
Я молча кивнул — знаю, давно уж.
— Да! — Воскликнул Олег. — Ты Шахова знаешь?
— Из третьего подъезда?
— Да-да, именно.
— Знаю, и что?
— Так вот — как-то мужики собрались, и разговор про тебя зашел, так он начал ахинею про драку нести. И что ты такой, да сякой, и Тихомиров пьянь подзаборная. Так мужики ему за это насовали, особенно за дядю Мишу. Мокашов еле разнял. Даже Косен Ержанович своей тростью Шахову по спине треснул.
— Косен Ержанович? — удивился Ильяс. Затем почесал затылок. — Вообще-то он как раз может. Справедливый мужик.
Мы вышли на улицу, перешли дорогу и направились к остановке. Час пик уже давно миновал, так что народу в ожидании автобусов томилось немного. Все стояли под навесом в тени и дружно смотрели навстречу движения транспорта.
Мы остановились недалеко от столба с указателями маршрутов и тоже посмотрели — не идет ли нужный автобус?
— О! — воскликнул глазастый Олег. — Экспресс идет.
Проезд на экспрессе стоил десять копеек, зато он шел быстрее обычных маршрутов.
— Едем! — решил я. — Домой поскорее охота.
В салоне ЛАЗа пассажиров было мало. Мы по очереди кинули монеты в кассу, оторвали по билетику и устроились на задних сидениях. Со мной сел Ильяс, Олег на сидение перед нами, в пол оборота.
— Я тут кое-кого поспрашивал, — тихо сказал Расулов, — родоки тех пацанов, что с тобой в сквере махались, сначала жуткий хай подняли, к участковому кинулись на тебя жаловаться, мол избил, хулиган такой, но Мокашов растолковал — кто и кого бил на самом деле и что из этого вышло, те скисли и быстро рассосались. Тех пацанов я видел, ты им всем здорово насовал. У каждого фонарь висит.
Я лишь плечами пожал, мне было без разницы — кругом одни враги, так что бил кто под кулак подвернется.
— Кстати, — вдруг громко сказал Расулов, — Вершина пропал куда-то и Макса тоже не видать.
— С Громозекой понятно, а Вершина… — я невольно скрипнул зубами, — пусть только на глаза мне попадется…
— Вот-вот, — усмехнулся Ильяс, — и те пацаны теперь дальше своих дворов носа не кажут. Некоторых вообще родоки из дому не выпускают.
— Ага, — кивнул Олег, — сто процентов теперь никто на тебя даже не вякнет. Даже завидно.
— Чтобы завидно не было, — наставительно произнес я, — надо по утрам на зарядку бегать. А то скоро пузо нажрешь.
— Да что ты заладил, — скривился Савин, — пузо да пузо. Вот с завтрашнего утра и начну… заряжаться.
Ткнул пальцем в Олега:
— Ловлю на слове.
Экспресс остановился, из автобуса вышла половина пассажиров, но никто не вошел. Ехать осталось недолго и, как подсказывала мне память, наша остановка через одну.
— Серег, ты извини, — вдруг повинился Расулов, — но мне пришлось все рассказать отцу.
— Что именно? — поинтересовался я. — Надеюсь не про «Лысый горшок»?
— Ты за кого меня держишь? — нахмурился Ильяс. — Только про драку в сквере…