Случится же такое!
Шрифт:
Я в ответ смущённо пожал плечами, а Витька прошипел задиристо:
– Согласны! Ну, держись, Спартак!
С этого самого момента кличка «Спартак» приклеилась ко мне намертво. А я и рад! Спартак в некотором роде был для меня кумиром. Этот лихой предводитель рабов вызывал самые лучшие отклики в моей душе и яркие эмоции. Словом, положительный литературный герой! Многие ребята на него хотели быть похожи. Слава Богу, что все сразу же перестали вспоминать мне коровью лепешку, и напрочь про неё забыли…
– Ну, что? Вы готовы к борьбе? – Александр Владимирович вывел нас с Витькой на середину площадки, покрытой плотным слоем зелёной травы. Мы стояли друг напротив друга, полусогнувшись, выставив руки вперёд. Правое запястье Витьки было туго перебинтовано и, видимо, очень беспокоило хулигана.
– Травма тебе бороться не помешает, а? – заботливо спросил у него вожатый.
– Нормально! – злобно выкрикнул Витька.
Ребята расположились по кругу, образуя нечто наподобие октагона, выкрикивая азартные кричалки.
– Стойте! Что вы тут затеяли? Прекратите! – запыхавшись, из медпункта прибежала наша медичка Вера Фёдоровна. – Что за безобразие! Александр Владимирович?
– Спокойно! Под мою ответственность! Прошу! Не мешайте воспитательному процессу! – азартно парировал вожатый.
Медсестра с многострадальной гримасой на лице, прижав руки к груди, отчаянно наблюдала за происходящим.
– Внимание! Начали! – громогласно скомандовал Александр Владимирович, как рефери, разрубив воздух ребром ладони.
И мы с Витькой злобно вцепились друг в друга! …
С раннего детства пацанами мы целыми днями пропадали на школьном стадионе, до упаду гоняя в футбол с утра до вечера, часто боролись друг с другом, выясняя между собой отношения.
Во время таких единоборств я изобрёл эффектный приём: нужно было поднырнуть под соперника и спровоцировать его на захват своей спины сверху, а затем, крепко схватив его за руки, зафиксировать их у себя на животе и перевести противостояние в партер, то есть опуститься на колени. Соперник тоже, следом, становился на колени, так как ему не под силу было, согнувшись, удерживать меня на весу и оставаться стоять на ногах. Таким образом, он попадал в мою ловушку. Я быстро подныривал под его левую подмышку и выпрямлялся, опрокидываясь на спину. Соперник мгновенно оказывался подо мной, а я лежал на нём спиной, захватывая его левую, более слабую руку, на болевой приём в районе запястья. Этим приёмом я одолевал соперников гораздо сильнее, выше и старше себя, так что многие из них побаивались связываться со мной, опасаясь позорного поражения.
Вот и теперь я сразу постарался поднырнуть под Витьку. Он купился и обхватил меня сверху. Я схватил его снизу за руки, упал на колени, а он следом. Тут я ловко извернулся из-под его левой подмышки и легко перевернулся на спину, оказавшись на нём сверху, и заломил кисть его левой руки на болевой приём. Витька дико взвыл, а вожатый подскочил к нам и начал разнимать.
– Стоп! Стоп! Стоп! Болевым приёмом победу одержал… Спартак! – громко выкрикнул он.
«Спартак! Спартак! Спартак!» – восторженно скандировали пацаны и девчонки.
Я резво вскочил на ноги.
– Так не честно! Блин! Он мне руку сломал! – зарыдал Витька, катаясь по траве из стороны в сторону и обливаясь слезами.
– Ну, вот видите! Александр Владимирович! – с упрёком глядя на него, заголосила Вера Фёдоровна.
Она бросилась к Витьке, ощупала его левую руку, поднимая его на ноги, и заставила пошевелить пальцами. Убедившись, что всё нормально, Вера Фёдоровна отвела Витьку в сторону, усадила его на траву и, живо достав из кармана своего белого врачебного халата бинт, стала туго перевязывать теперь уже левое запястье хулигана.
– Нет! Так не честно! – продолжал визжать Витька, обливаясь слезами, – у меня же рука была больная! Попробовал бы он побороться с Серёгой Чудо-юдо…
– А что? Это идея! – довольный Александр Владимирович, уже не без уважения глядя на меня, поднял руки вверх.
– Чудо-юдо! Чудо-юдо! Чудо-юдо! – неслось со всех сторон.
– Внимание! Внимание! Сейчас объявляется поединок между Спартаком и Чудо-юдо! Соперники! На середину! – скомандовал вожатый.
Широко расставив ноги и раскинув руки, улыбаясь во весь рот, Серёга, громко рыча во всё горло, как он это делал во время инсценировки песни, выскочил на середину круга, где я уже стоял. Прекрасно понимая, что второй раз подряд мой коронный трюк с приёмом не пройдёт, я тихо отступал от него по кругу, соображая, что же предпринять в этой неожиданной для меня ситуации.
Я пригнулся, готовый броситься Серёге в ноги. Он, видимо, раскусил мою затею, ещё шире их расставил и тоже нагнулся, опрометчиво лишая себя преимущества в росте. Тут я резко схватил его за шею и нагнул к низу, почувствовав, что в его длинном худом позвоночнике совсем нет силы, и потянул его на себя! Серёга в таком полусогнутом состоянии последовал за мной, утратив широту ног и тщетно пытаясь схватить меня за руки, но я перехватил его за голову и резко отбросил вправо, а когда его повело, подставил подножку.
Потеряв равновесие и широко раскинув руки, неуклюжий Серёга, совсем закружившись, вдруг запутался в собственных длиннющих ногах и сел на задницу. Я кинулся к нему, завалил его на спину и, проведя захват шеи, пошёл на удушение! Серёга, лёжа на спине, стал хлопать меня по плечу, обозначая сдачу…
Толпа возбуждённых ребят и девчат неистово кричала:
– Спартак! Спартак! Спартак!
– Итак! Снова победил Спартак! – Александр Владимирович подскочил к нам с Серёгой, разнял, заставил меня подняться на ноги и вскинул мою руку вверх в знак победы над соперником.
Конец ознакомительного фрагмента.