Слуга чародея
Шрифт:
— Ну что ты там возишься? — начал он ворчать примерно через две минуты. — Что, твой господин стоять должен? В мои годы такие физические нагрузки чреваты потерей здоровья! А я еще ценен для магической науки и всего человечества! Живо разложи походное кресло!
Бросив палатку, я кинулся к набору мебели «походный», состоявшему из складной кровати, складного стола, двух складных лавок, вышеупомянутого кресла и складных козел, на которых можно было натянуть возле огня мокрые плащи или же установить мечи, дабы благородное оружие не валялось на траве как попало.
— И подушечку не забудь! — напутствовал маг. — Мою любимую, бархатную.
— Простите, хозяин, — я коленом подпер кресло, закрепив распорку, — но…
— Ты хочешь сказать, что у нас нет подушки? А что, если я простужусь?
— Э-э… — мне пришлось проворно спрятаться от замаха волшебника за креслом, — могу что-нибудь подстелить. Скажем, запасной плащ. Он на меху и…
— Нет, ты совсем тупой! — взвыл хозяин. — Чтобы я садился на мех? Он же сваляется! Живо неси подушку! И разожги костер! Ветер холодный!
— Да, ветер, — кивнула принцесса и выразительно чихнула, уставившись на меня в упор своими огромными голубыми глазищами. — Мне холодно!
— Тогда… э-э… — сэр Ларан даже покраснел от собственной смелости, — может быть, того… ну… поедем?
— Ну уж нет! — Девица топнула ногой. — Я еще не нагулялась! Подайте мне руку, сэр… э-э…
— Сэр Ларан, ваше высочество! — Рыцарь мигом согнул руку в локте. — Сэр Ларан Парута, герцог Ольденский.
— О, — оживилась принцесса. — А не знаете ли вы такого сэра Перинара? Он тоже был герцогом Ольденским и возглавлял мою охрану.
— Это мой двоюродный кузен, ваше высочество! — Герцог выпятил обтянутую кирасой грудь так, что мускулы проступили на железе, как на бумаге.
— О, как мило… Вы знаете, он так меня защищал, когда произошло это ужасное нападение…
— Это наша фамильная черта, ваше высочество. Мы, лорды Парута, никогда не бросаем женщин в беде!
Взявшись под руки, вернее, сэр Ларан аж сложился пополам, чтобы ее высочеству было удобно опираться на его локоть, они стали прогуливаться вдоль росших на обочине деревьев. Я проследил за удалявшейся парочкой и словил от хозяина подзатыльник.
— Чего вылупился, ленивый паршивец? — напустился маг на меня. — А костер разжигать, палатку ставить и обед варить я за тебя должен?
— Я один палатку поставить не смогу! У меня не получится. Вот если бы вы согласились…
— Что-о? — возопил в праведном негодовании господин. — Да ты в своем уме? Чтобы великий маг Свет Акоста Травознай Четвертый — и ставил палатки? Ты вообще понимаешь, чего просишь, дубина неотесанная?
В следующий миг он должен был как минимум запустить в меня огненным шаром, но тут неожиданно подоспела помощь. Вопль волшебника был услышан, хотя и не совсем верно истолкован. За спиной кипевшего от негодования хозяина леди Имирес дернула герцога за локоть и что-то ему прошептала.
— Эй, молодцы! — тут же гаркнул он. — Помогите-ка великому магу поставить палатку!
Среди сопровождавших нас рыцарей оказалось несколько оруженосцев, которые по большому счету были такими же слугами, но имели право носить доспехи и оружие и происходили из благородных семейств. В их обязанности входило обеспечивать рыцарям комфорт в путешествии и обслуживать их на отдыхе. Сейчас оруженосцы чистили лошадей, поправляли сбрую или носили из обнаруженного родника воду. Но, услышав вопль сэра Ларана, побросали работу, кинулись к палатке и взялись за дело с таким рвением, что маг схватился за голову.
— Вот послали мне боги идиотов! — пробормотал он. — И-эх! Да будет ветер! — Хозяин широко, от души, взмахнул рукой.
Эффект превзошел даже мои ожидания, ибо в тот же миг поднялся настоящий ураган. Сопровождавшая принцессу дама (она только-только устроилась в теньке на складном стульчике) истошно завопила, когда порыв ветра задрал ее юбки, покачнулась и рухнула вместе со стульчиком, отчего ее платье задралось, явив всему миру каскад нижних юбок и кружевные панталоны. Служанки, платья которых тоже стремились взлететь, с визгом принялись поднимать свою госпожу, что было делом довольно трудным, ибо, соблазненные видом женского нижнего белья, на них, как пчелы на мед, налетели рыцари, поспешившие помочь ветру избавить девушек от лишнего барахла. Заголосившую из женской солидарности принцессу мужественно прижал к дереву сэр Ларан, закрыв от порывов ветра своим немаленьким телом.
Но основной жертвой урагана стала палатка. Она взлетела и вздулась горбом, так что, если бы не висевшие на ней пиявками оруженосцы, полотнище устремилось бы к облакам. Более мелкие и незакрепленные предметы, как то: шляпы двух кучеров, подушка с кресла вместе с оным, расстеленный на траве ковер, снятые с лошадей седла, чей-то плащ и корзинка с отчаянно вопящим в ней котом давно уже взлетели и кружили над нами, как стая диковинных птиц. Среди них мелькнули котелок и несколько рыцарских щитов.
— Вот так! — Как ни странно, хозяин остался доволен, несмотря на то что и его плащ превратился в парус. — А теперь — слушай мою команду!.. — С этими словами он шагнул под полотнище. — Ты и ты — берите во-он те палки и ставьте их вертикально… Да не так! Переверни, пенек косорукий! Во, сообразил! И держите… Нет, чуть дальше! Слишком далеко! Чуть-чуть назад… Да не ты назад, а ты. Ты стой на месте и держись за шест, как танцовщица. Хорошо стоишь…
Закрываясь рукавом от ветра, который принес дорожную пыль и вырванную с корнем траву, я присел на ступеньку кареты. Рыцари ловили разбежавшихся коней и носящихся по полю служанок, принцесса пыталась отлепить от себя сэра Ларана, а по обочине туда-сюда топталась палатка, изнутри которой доносился командный голос Самого великого мага всех времен и народов:
— Та-ак, ты закрепляешь здесь… нет, еще шаг назад!.. Все делаем шаг назад… А ты-то куда рванул? Ты — не все! Ты стой на месте… Ага! А теперь достаем колышки… Как-как, руками! Я, что ли, все за вас делать должен?.. Ага! Хорошо! Вбиваем их и натягиваем… натягиваем… натягиваем… стой! Назад! Не порвите! Больше не натягиваем, так вас и разэтак!
Придерживаясь руками за карету, я добрался до лошадей и стал гладить испуганных животных по мордам, шепча ласковые слова. Люблю лошадей. И коров тоже люблю. Это во мне говорит деревенская жилка: всякая скотина — кормилица, ее надо беречь и холить. Как я переживал, когда наш ослик умер от старости! К сожалению, чары башни распространялись только на разумных существ.