Слуга Дракона
Шрифт:
– Район порта, скорее всего, изменил свои очертания, – пробурчал Далар, – но, думается, двигать надо на юг.
И они пошли: Шарина впереди, птица за ней, идти бок о бок при таком оживлении на улицах у них не получалось. На противоположной стороне водоочистного сооружения находился бассейн с фонтаном, который питался внутренним сифоном. Здесь толпились женщины: наполняли свои терракотовые кувшины, болтали друг с другом, время от времени перекликаясь со знакомыми на балконах.
– А что такое эти Лодки? – тихо спросил Далар у своей хозяйки.
– Понятия не имею, – усмехнулась та через плечо, – но думаю, это лучше, чем быть предзнаменованием Богов.
Они шли по узкой, пыльной улице – замощена была лишь сточная канава посредине. Улица привела их к набережной, вот здесь все сверкало новеньким покрытием, стояли кирпичные бордюрные столбики. Войска в серебряных латах и с жезлами вместо мечей регулировали движение на набережной, но весь портовый район был забит народом. Здесь прогуливалось немало горожан в узорчатых одеждах, однако большую часть публики составляли сельские жители в домотканом сукне. На ногах их еще сохранилась пыль дальних дорог и грязь коровников.
В порту скопилось множество парусных судов: широкие, с низкими бортами и круто задранными носами, они представляли собой склады всяческих товаров. Окинув баркасы беглым взглядом, Шарина разглядела гончарные изделия, ткани, бесчисленные корзины с фруктами и даже несколько лавочек, где можно было опрокинуть чарку-другую. С корабля, стоявшего несколько на особицу, доносился стук кузнечного молота.
– Не исключено, – деланно безразличным тоном произнес Далар, – что в этом столпотворении я встречу кого-нибудь из соотечественников.
Шарина бросила сочувственный взгляд на товарища:
– Далар, ты же помнишь: от того времени, когда ты потерпел кораблекрушение, нас отделяют тысячи лет.
– Да, я знаю, – так же бесстрастно подтвердил роконарец. – Ну и, в любом случае, Шарина, я принес присягу и последую за тобой туда, куда придется. Хотя… не скрою, мне бы очень хотелось хоть разок еще встретиться с кем-нибудь из своих земляков. Пожалуй, – хохотнул он (несколько принужденно, с точки зрения Шарины), – мне следует определиться, к какому из десяти тысяч наших богов обращаться со своими молитвами.
Баркасы в некотором смысле являлись продолжением причала: они были пришвартованы так плотно, что давали возможность перебираться с одного на другой без всяких сходней. Кивнув в сторону одной из посудин – в третьем от берега ряду, девушка сказала:
– Смотри-ка, кажется, там что-то вроде кухни!
И они с Даларом начали прокладывать себе путь к вожделенной еде.
Вообще-то, по берегу тоже слонялись бродячие торговцы с тележками, но Шарине не хотелось есть на ходу. К тому же она рассчитывала разжиться хоть какой-нибудь информацией о месте, куда они попали. И, в частности, о Лодках. В многочисленных книгах, которые Рейзе читал со своими детьми, нигде не встречалось упоминания о них.
Хотя, если разобраться, это вполне объяснимо: большинство классиков из библиотеки Рейзе писали о Богах и полубогах, славных битвах и дворцовых интригах… ну и, может, о любовных похождениях. Смешно себе представить, чтобы Ригал описывал скитания Данна в поисках рыбной похлебки. Шарина, не удержавшись, хихикнула.
– Госпожа? – удивился ее телохранитель.
– Все в порядке, Далар, – отмахнулась девушка. – Наверное, у меня легкая истерика…
Но это и в самом деле было смешно.
Они спрыгнули с мощеной набережной на борт первого баркаса, где велась оживленная торговля одеждой самых различных покроев и расцветок. Даже не будучи столь искушенной в тканях, как ее подруга Илна, девушка все же понимала: здесь представлены товары с самых разных концов острова (а может, и не одного). Некий грузный мужчина в сопровождении двух слуг – или рабов – пытался всучить хозяину баркаса рулон грубого сукна. Женщины в Порт-Хокке использовали подобную материю для изготовления накладных украшений на одежде. Несомненно, Лодки служили распространению элементов отдельных культур во всем регионе.
Хозяева этих плавучих домов заметно отличались от смуглых горожан более светлым цветом лица и худощавым сложением. Под солнцем их лица приобретали красноватый оттенок. Они бегло болтали со своими покупателями, но Шарина заметила, что между собой эти люди изъяснялись на особом жаргоне, существенно отличавшемся от знакомого ей языка.
Следующая баржа была сплошь гружена картофелем в свободно увязанных тюках. Они перекатывались по палубе, как бурдюки с вином. Хозяин, как раз насыпавший свой товар на обширную чашу подвесных весов, мельком кивнул проходящим Шарине и Далару. Зато его многочисленные потомки побросали все свои дела и откровенно уставились вслед диковинной птице. Если это и было неприятно роконарцу, то виду он не подал: напротив, еще выше задрал голову и на третий корабль перескочил картинно-танцевальным движением.
В плавучей харчевне хозяйничала женщина средних лет. Она стояла у жаровни, а симпатичный юноша лет двадцати помогал ей: мелко рубил рыбу с овощами и заворачивал в лепешки. Тут же суетился десятилетний мальчишка – раскладывал готовые пироги на широких листьях морских растений и получал деньги у покупателей.
Шарина чуть не захлебнулась от набежавшей слюны. Впрочем, она чувствовала себя настолько голодной, что сейчас и сырые водоросли показались бы ей вкуснятиной. Когда опередившая ее пара пожилых крестьян отошла в сторону, с удивлением разглядывая приобретенный пирожок (вот вам и новые городские впечатления!), Шарина поспешила занять их место.
– Мне, пожалуйста, три вон тех… а мой друг будет… – и она вопросительно посмотрела на Далара.
– Тоже три, – кивнул тот, – для начала.
– О-о, вы, похоже, не местные, – подал голос юноша. Он с улыбкой поднял глаза на девушку, в то время как руки проворно продолжали работать. – Я имею в виду, не с наших Лодок.
Мальчишка подал Шарине два пирога, женщина тут же шлепнула еще парочку на жаровню. Она искоса бросила взгляд на чужестранцев, но вмешиваться в разговор не стала.
– Я с Хафта, а мой друг из более далеких мест, – ответила девушка, доставая кошелек. Медяки, которые она хранила в рукаве, растерялись за тысячи миль и лет отсюда. Хорошо еще, что серебро сохранилось. – К сожалению, у меня нет монет. Но, может быть, это…
– О, у нас на Лодках вы гораздо выгоднее продадите свой металл, – улыбнулся юноша. – А-а… Хафт, где же это такой будет?
Тем временем, женщина, все так же молча, сняла очередные два пирожка, отложила их в сторону и потянулась за слитком, который предлагала ей Шарина. Юноша вытер о фартук нож и подал матери. Та расположила слиток на разделочной доске, точным и сильным движением отколупнув крошечный кусочек.
– Чистое? – спросил сын.
– Судя по мягкости, да, – ворчливо ответила женщина. Она вернула серебро девушке, поместила осколок на одну чашечку подвесных весов и уравновесила другую несколькими зернышками овса. Добившись желаемого результата, она смахнула металл в непромокаемый кошелек, который носила под туникой.