Слуга смерти
Шрифт:
— Скажете, — ответил Хенриксон.
Голос его прозвучал несколько странно. Он прошел мимо женщины в дом, окидывая взглядом пол и стены. Увидев телефон, он выдернул провод из розетки, затем нашел мобильник женщины, швырнул его на пол и раздавил.
— Джим, — в ужасе пробормотал Том, — так же нельзя.
— Что нельзя? — спросила женщина. Она изо всех сил старалась выглядеть невозмутимой, но голос ее звучал сдавленно, лицо напряглось. — Как по-вашему, зачем он здесь?
— Он репортер, — сказал Том, входя. — Он хочет написать о том, что я видел. Вот и все.
Патриция
— Господи, ну и дурак же вы, — сказала она.
— В каком смысле? — огрызнулся он. Он уже устал от ощущения, что все вокруг все понимают, кроме него самого.
— Он здесь не для того, чтобы писать. Он охотник. И он пришел, чтобы убить.
— Убить кого?
— Медведя, я полагаю. Больше в этих лесах никого нет.
Том взглянул на Хенриксона и понял, что его друг больше не похож на репортера. Отчасти — из-за оружия, отчасти — из-за того, как тот распахивал стоявшие у задней стены кухонные шкафы, роясь в их содержимом так, словно для него не имело никакого значения, что это вовсе не его собственность.
— Джим, скажите, что это неправда.
— Миссис Андерс кое-что скрывает, но во всем остальном могу с ней полностью согласиться, — не оборачиваясь, сказал Хенриксон. — И насчет моих намерений, и насчет твоего интеллекта. Ага.
Он вытащил большой моток веревки и бросил его Тому.
— Свяжи ей руки за спиной.
— Вы шутите, — сказал Том. — Я этого делать не буду.
Дуло ружья Хенриксона описало короткую дугу, остановившись напротив лица Тома. Он даже не заметил, как оно появилось.
Попятившись, он наткнулся на кухонный стол, поскользнулся на ковре и рухнул на пол. Словно в тумане, он видел, как Хенриксон перешагивает через него и пинком захлопывает входную дверь, затем хватает женщину за волосы. Том тряхнул головой, чувствуя, будто ему в обе ноздри воткнули по отвертке.
— Можете сделать это прямо сейчас, — услышал он приглушенный голос женщины. — Помощи от меня вы все равно не дождетесь.
В ответ Хенриксон ударил ее по лицу, отбросив на кушетку. Затем встал над Томом, держа в руках веревку.
— Мы должны найти эту тварь, — тихо сказал он. — А потом я сделаю то, зачем пришел.
Том уставился на него, чувствуя, как у него из носа течет кровь, и поняв наконец, почему у Хенриксона изменился голос. От всего его прежнего дружелюбия не осталось и следа, и теперь его голос был голосом чужака. Тому показалось, будто он никогда прежде не был в одном помещении с этим человеком и что любой, услышавший этот голос, вероятно, запомнил бы его на всю жизнь. Этот голос говорил — я тебя знаю. Я знаю о тебе все и обо всех других тоже.
— Ты мне поможешь, потому что иначе я заставлю тебя ее убить. Не думаю, что тебе это понравится.
В ответ Том смог лишь покачать головой.
— Ты это сделаешь, — сказал Хенриксон. — В конце концов, это будет уже не в первый раз. Хотя должен признать, что обстоятельства совсем другие.
— Заткнись, — ответил Том.
Женщина теперь не отрываясь смотрела на него.
— У Тома руки уже в крови, — сказал ей Хенриксон. — Когда-то он работал в дизайнерской фирме в Лос-Анджелесе.
— Ты так думаешь? — заорал Том, вскакивая на ноги. Он быстро утер нос рукавом, почти не ощущая боли. — Ты действительно думаешь, будто я просто так взял и ушел?
— Ты жив, они мертвы, — сказал Хенриксон. — И ты правильно все рассчитал.
Том рванулся к нему, но тот уже предвидел это заранее. Ствол пистолета уперся прямо в середину лба Тома.
— Я заставлю тебя ее убить, а потом, когда все будет кончено, я тебя отпущу, — сказал Хенриксон. — В прошлый раз ты не сумел покончить с собой, сомневаюсь, что сможешь это сделать снова. Я позволю тебе существовать год или два, а потом найду тебя и избавлю от страданий. Возможно. Или мы можем найти эту тварь, сфотографируем ее, а потом она сбежит — по крайней мере, так будут думать другие. Все будет хорошо. Ты добьешься признания и цели, которых, как ты теперь знаешь, не ищут в трусах у молодых девушек. Возможно, Сара даже примет тебя обратно.
— Откуда ты все это знаешь?
— Потому что он не человек, — тихо сказала женщина.
Хенриксон коротко рассмеялся.
— Том, черт бы тебя побрал, ты свяжешь ей руки или как?
Том посмотрел на Патрицию. Лицо ее покраснело, но взгляд был ясным и направлен прямо на него.
— Не надо, — сказала она. — Не ради меня. Ради них.
Но он отвернулся, и, когда моток веревки ударился о его грудь, он его поймал.
Глава
24
— Уорд, не дергайся, ради бога.
— Мне больно.
— Ну пожалуйста, будь хорошим мальчиком.
— К черту. Я давно не подросток. И достаточно взрослый для того, чтобы крепко выругаться, когда мне больно.
Я сидел на пассажирском сиденье, выставив наружу ноги. Нина склонилась надо мной, прижимая к моему плечу пропитанный дезинфицирующим средством бинт. Я понятия не имел, где мы, если не считать того, что мы находились на парковке возле бензоколонки рядом с маленьким городком, названия которого не знали.
— Все чисто, — сказал она. — По крайней мере, мне так кажется.
Бросив взгляд на плечо, я увидел рваную рану, пересекавшую дельтовидную мышцу. Она все еще кровоточила, но намного меньше, чем в течение всех пятидесяти миль, которые мы проехали от Фресно. Однако рана болела, несмотря на то что я проглотил целую горсть самого сильного обезболивающего, какое только нашлось в аптеке, где мы покупали бинт и дезинфицирующий раствор. Казалось, будто мне восемь лет и какой-то хулиган раз за разом бьет меня кулаком в плечо столь резко и быстро, что удары сливаются в одну долгую, пронизывающую боль.