Слуги дьявола
Шрифт:
— Стой! — крикнул Фрост.
Она повернулась и вскинула оружие. Капитан вильнул вправо, но выстрела не последовало, лишь сухо щелкнул курок. Девушка — искривив губы в злобной гримасе — замахнулась и швырнула бесполезный пистолет во Фроста.
“Как в кино”, — подумал тот.
Пистолет упал рядом с ним, капитан бросил на него взгляд. Какое-то старье европейского производства, он даже систему не распознал. Наемник сунул свой браунинг за пояс, предварительно поставив его на предохранитель, и продолжил погоню.
Девушка добежала до края крыши и остановилась в растерянности. Деваться тут уже было некуда. Фрост перешел на шаг и медленно двинулся к ней. Медсестра обернулась.
— Ну, поигрались и хватит, — сказал капитан примирительно. — Будь умницей.
Говоря это, он продолжал приближаться к девушке, выжидая момент, чтобы схватить ее. Их разделяли всего полтора ярда, когда медсестра вдруг сделала резкое движение, и в ее руке появился нож. Она нажала на кнопку, выбрасывая лезвие, и в следующий миг острие едва не проткнуло щеку Фроста. Капитан ушел от удара, упал на спину и молниеносно подсек ноги медсестры. Та тяжело грохнулась на крышу, ее юбка задралась, а нож отлетел в сторону.
Но девчонка проявила недюжинную реакцию и успела вскочить раньше, чем Фрост сумел навалиться на нее. Теперь он в изумлении смотрел на свою противницу, ничего не понимая, — что-то странное произошло с ее прической, волосы словно съехали набок.
Медсестра подняла руку, схватила себя за волосы, и в следующий миг на крышу упал черный парик. Теперь все было ясно — несмотря на одежду и макияж, девушка оказалась парнем, пусть невысоким и хрупкого телосложения, но, тем не менее, это явно была особь мужского пола.
— Ах ты засранец, — протянул обманутый Фрост, поднимаясь на ноги.
Парень бросился на него и нанес удар по ребрам, не сильный, но точный. Капитан ответил злобным пинком в живот. “Медсестра” отлетела на пару шагов, накладная грудь съехала со своего места куда-то на живот. Зрелище было довольно комическое.
Однако боевая “девчонка” не думала сдаваться — она вновь бросилась на капитана, выполняя руками движения, которые напомнили ему ката каратистов. Однако Фроста это нисколько не смутило — его кулак пробил слабый блок противника и обрушился на его голову сбоку. Тот зашатался, отступил на шаг, а потом…
А потом он сделал то, чего капитан никак не ожидал: подбежал к краю крыши и прыгнул вниз.
Послышался крик, похожий на истеричный смех. Фрост бросился вперед и выглянул. Тело “медсестры” лежало на крыше какой-то пристройки, в пятидесяти футах от него. Руки раскинуты, белый халат уже окрасился в красный цвет, лужа крови растекалась по бетону.
Услышав шаги за своей спиной, капитан обернулся. К нему подходил О’Хара.
— Что произошло? — спросил агент ФБР. За ним стояли трое полицейских, одним из которых был тот чернокожий парень, который дежурил возле палаты Уэллса.
Фрост не ответил, кровь стучала у него в висках. Потом он покачал головой.
— Бесс была права, — глухо произнес он. — Мне нужно отдохнуть.
— Да что с тобой? — нетерпеливо рявкнул О’Хара.
— Самоубийство, — мрачно сказал капитан.
— Она покончила с собой?
— Она?
Фрост нагнулся, поднял валявшийся на крыше черный парик и протянул его ирландцу.
— Тебе, кажется, нравились ее волосы? Можешь взять на память.
Потом он отвернулся и закурил сигарету. Его пальцы дрожали.
Глава десятая
О’Хара вернулся и покачал головой.
— Я не смог дозвониться до конторы Уэллса — все время занято. Тогда я связался с отделом охраны, и мне сообщили, что Бесс поднялась наверх и с тех пор ничего особенного не происходило.
— У меня какое-то тревожное чувство, — сказал Фрост, гася сигарету в пепельнице. — Дашь мне свою машину?
— Но это служебный автомобиль. Я не могу…
— Да брось, не выделывайся. О’Хара почесал в затылке.
— Ну, хрен с тобой. Только в случае чего я скажу, что ты спер мои ключи. И буду на этом настаивать.
— Можешь даже сообщить легавым. Я с ними потом поговорю.
Ирландец протянул ему ключи, Фрост взял их, кивнул и нажал кнопку лифта. Дверь открылась.
— Расслабься, с ней все в порядке, — сказал вдогонку О’Хара.
— У меня хреновое предчувствие, — повторил Фрост и вошел в кабину.
Лифт двинулся вниз.
Фрост не знал, почему он чувствовал себя так паршиво. Может, виновата была головная боль, а может, то, что он стал свидетелем самоубийства “медсестры”. Капитан терпеть не мог иметь дело с фанатиками. Это напоминало ему Вьетнам и рассказы отца о войне в Корее, когда азиаты сами бросались на штыки, чтобы дать возможность своим товарищам убить тебя. При воспоминании об этом он вздрогнул.
Дверь лифта открылась, и Фрост вышел в вестибюль. Когда он пересекал его, то увидел полицейского — одного из тех, которые поднимались на крышу вместе с О’Харой. Охранник кивнул ему на прощание.
Капитан вышел из больницы. Машина ирландца стояла там, где тот ее оставил. Фрост открыл дверцу и постоял немного, прежде чем сесть за руль. Все время занято — сказал О’Хара. Может, еще раз позвонить? Или сразу ехать? Голова болела, и Фрост чувствовал себя уставшим и неспособным принимать решения.
Но тревожное чувство не покидало его. Капитан сел в машину, вставил ключ в гнездо, повернул. Мотор загудел. Стрелка показывала, что бак с горючим почти полон. Это хорошо.
Фрост тронул автомобиль с места. Что же его так беспокоит? При других обстоятельствах он назвал бы это шестым чувством. Обычно в такие моменты волосы на его затылке поднимались дыбом, предупреждая об опасности. И капитан привык серьезно относиться к подобным предупреждениям — это не раз спасало ему жизнь в трудной ситуации.