Слуги и союзники

Пронин Игорь Евгеньевич

Если бы северянам помогали люди, то все выглядело бы совершенно иначе. Защитники не смогли бы ничем не защищенными стоять на крышах так безнаказанно, сея смерть направо и налево. В такой ситуации прекрасно сгодились бы даже самые обыкновенные стрелы, так мала оказалась дистанция и так спокойно можно было целиться. Пауки, в строю не знавшие страха, отчаянно шли и шли вперед, умирая десятками едва ли не каждое мгновение.

Но их напор был слишком силен. Падали в грудах тел врагов городские смертоносцы, приведенные Кеджлисом, а тел под стенами становилось так много, что пауки легко проникали на крыши. Питти выпускал стрелу за стрелой, в тщетной надежде ожидая, когда же первый пыл атакующих сойдет на нет. Увы, такое бывало только с людьми, восьмилапые понятия не имели о пыле. Они просто выполняли приказ.

– Может быть, прорваться к Хранилищу, и опять закрыться там?
– прокричал ему Салли сквозь шум битвы.

– Дверь сломано, здание подгорело, - вздохнул шаман.
– А все остальные дома они просто снесут. Слышишь, как трещит крыша?.. Перебирайся на другую, эта сейчас завалится.

Он оказался прав, под давлением нападающих дома начли разрушаться. Рассыпались понемногу стены, перекашивались крыши, делая позицию защитников неудобной и даже опасной. Питти понял, что надеяться не на что. Сколько еще мгновений продержится их отряд, прежде чем по крышам побегут пауки и многолапое кольцо сомкнется?

"Питти, я остался один, и таких мест много. Мы погибнем."

"Ничем не могу помочь, дружище," - откликнулся шаман, до сих пор питавший к Кеджлису искреннюю признательность. Хотя стоило ли спасать его в пролом бою, чтобы позволить погибнуть в этом.
– "Тратанус поскупился на нас, ему и жалуйся."

"Повелитель Армии будет доволен нами."

Расстреляв все стрелы, шаман схватился за топор и подскочил к раю полуобрушившейся крыши. Первого восьмилапого он со злости ударил так, что во все стороны полетели кусочки хитина и мозга, но второй умудрился схватиться за топор. Обезоруженный Питти закрутился, подыскивая убитого воина, чтобы схватить его топор.

"Питти! Как ты тут без нас поживал?"

"Великолепно, Урмочка!" - человек-олень наконец-то увидел оружие и кинулся к нему, стремясь опередить вползающего на крышу врага.
– "Ты себе не представляешь, до чего мне хорошо!"

"Почему ты так разговариваешь?! Я расскажу мамочке, как ты обижал нас и Эля, и Повелителю Армии я тоже расскажу, пусть он выгонит тебя! Таким нельзя верить!" - разошлась восьмилапка.

Пока она говорила, Питти успел завладеть топором и рубануть по лапам почти вскочившего на крышу восьмилапого. С импульсом ненависти он рухнул обратно. Шаман побежал к Салли, отмахивающемуся топором от не спеша приближающегося паука.

"Да уж, Тратанусу особенно расскажи, во всех подробностях! Он будет очень рад, глупая деревянная восьмилапая раскоряка!"

"Ну уж это ты зря сказал! Я с тобой больше не разговариваю!"

"Питти, извинись перед Урмой, а то я тоже не буду с тобой говорить!"

Удар лапы швырнул шамана так далеко, что, казалось, он сейчас улетит в самую гущу врагов, чтобы быть мгновенно разорванным на мелкие кусочки. Но Питти рано попрощался с жизнью: она вернулась к нему вместе с ударом спиной об одну их немногих целых крыш.

"Нет, госпожа Глуви, это я со всеми вами больше не буду разговаривать!"

Но шаман не угадал. Бегущий к нему восьмилапый повалился на бок со стрелой в брюхе, а подскочивший Салли принялся бешено рубить его топором. Питти, пошатываясь, встал, чтобы разыскать наконец паука, который сможет его прикончить. Как на зло. На крышах не оказалось ни одного.

– Ты ранен, Питти?
– его взял под руку смутно знакомый парень в окровавленном пончо.

– Я? А я вообще-то жив?
– вяло поинтересовался шаман. В голове гудели огромные шаманские колокольцы, в которые звонил, наверное, сам Хозяин Озера, или гигантская жаба из древних сказаний.
– Куда все подевались?

– Да мы все здесь, кто жив остался. А здорово мы дрались, да? Возьми меня в ученики шамана, пожалуйста! Я - Ярри, помнишь меня?

– Конечно, конечно...
– неопределенно пробурчал человек-белка и обернулся.

Армии северян не было под стенами деревни. Бой теперь кипел в лесу, под и на деревьях. Пауки то и дело совершали мощный прыжки, люди смотрели на это удивительное сражение как зачарованные.

"Урма! Урма!"

"Она не хочет с тобой разговаривать, шаман."

"Кеджлис, ты жив! А жаловался-то... Ранен?"

"Не сильно. Хитин разбит, упала стена дома. До следующей линьки теперь. Урма очень обиделась."

"Ясно. Глуви! Глуви! Глупышки куда вы подевались, я же вас люблю!"

Он сполз с крыши побрел, спотыкаясь о трупы смертоносцев, туда, где продолжался бой. А ведь немало их здесь лежит, мелькнула у него мысль. Люди не могут самостоятельно воевать с пауками, но как союзники представляют внушительную силу. Поэтому Смертоносец Повелитель и дружит с людьми, поэтому идет на уступки, поэтому он - сильнее всех. Но про это можно подумать потом.

– Брат Веснушка, где ты?!

– Иду, иду...
– Эль уже шагал навстречу, но что-то мешало его рассмотреть. С ним Глуви, мелко сучит лапками, переживает.

Питти все ниже опускал голову, чтобы рассмотреть приятеля, и все никак не мог. Степняк протянул руку и провел шаману по бровям, смахнув кровь.

– Здорово тебе голову разбили... Теперь, наверное, совсем ничего не соображаешь?

– А я никогда ничего не соображал, за меня все духи решают, - вздохнул Питти.
– Вы очень вовремя. То есть, вообще-то говоря, можно бы было и немного пораньше. Но все равно хорошо. А кто привел отряд? Делкорус?

"Это Урма командует вместо него, ей сам Тратанус разрешил..." - хмуро сообщила Глуви.

– Ну дуйся...
– шаман наклонился и поцеловал ее в жвалы.
– Я имел в виду не совсем то, о чем вы все подумали. Слышишь, Эль, истребитель стрекоз.

– Слышу, - кивнул Эль.
– Я, в общем, так и подумал сразу. Пойдем-ка ты ляжешь, и я тебе чем-нибудь дырку в голове заткну, а то течет и течет. Неопрятно как-то. Нет, ложись прямо здесь... Да ложись, я сказал, а не падай!

2

<