Слуги милосердия
Шрифт:
— Сэр, — сказала Пять, — ожерелье, которое вы дали гражданину Юран. И та… та коробка с зубами, что вы вручили садоводу Баснаэйд.
— Да, — согласилась я. — То — оригиналы, здесь они — в миниатюре.
Мне не нравилась святая Семь Блистательных Истин Сияют как Солнца. Она была слишком уверена в своей значимости, собственном превосходстве. Она не имела сострадания пи к кому, кроме себя. Но пришла минута, когда потребовалось пожертвовать собой ради того, во что она верила, и она отказалась от возможности спастись, которую ей предлагали. Она думала,
— Мне нужно, чтобы ты сохранила это для меня. — Она неохотно взяла икону. — Кроме того, никто другой не позаботится должным образом о фарфоре. Я возьму с собой свой старый эмалевый сервиз, я знаю, что ты порадуешься, что его не здесь не будет.
Как ни странно, она нахмурилась, а затем повернулась и выскользнула из каюты без извинений или объяснений. Мне не нужно было спрашивать корабль почему.
«Титанит» стоял в коридоре снаружи. Бросив на Пять безразличный взгляд, когда она выскочила, он сказал мне:
— Кузина! Возьми меня с собой! В прошлый раз, когда ты сделала нечто столь же поразительно глупое, это оказалось так захватывающе. Я тоже теперь хочу. Или по крайней мере, дай мне возможность плюнуть Узурпатору в лицо. Только раз! Я буду умолять, если хочешь.
— Я должна пойти одна, кузен.
— Так и будет. Я не в счет, верно? Я — всего лишь оно.
Из глубины коридора донесся голос:
— Что я слышу? — В дверном проеме появилась переводчик Зейат. — Вы собираетесь на базу, капитан флота? Превосходно! Я еду с вами.
— Переводчик, — сказала я, все еще стоя посреди своей каюты, так и не опустив руку, которой отдала Семь Блистательных Истин Сияют как Солнца, — мы находимся в состоянии войны. На базе сейчас очень неспокойно.
— О! — На ее лице отразились понимание. — Верно, вы говорили о войне. Это очень неудобно, как я припоминаю. Но знаете ли, у вас закончился рыбный соус. И мне не кажется, что я видела раньше войну!
— Я тоже иду, — сказал «Титанит».
— Превосходно! — ответила переводчик Зейат. — Я иду собираться.
В тот миг, когда отправился мой челнок, лейтенант Экалу послала на базу сообщение:
— Это лейтенант Экалу, в настоящее время я командую «Милосердием Калра». Капитан флота — в пути. Примите к сведению: через три минуты мы приступим к ликвидации ракеты, направляющейся сейчас к базе Атхоек, а затем вернемся на эту орбиту. Враждебная реакция на наши действия будет воспринята скверно. — И ушла в шлюз, не дожидаясь ответа.
«Милосердие Калра» появится на пути ракеты, широко откроет шлюз, чтобы та покинула вселенную, и вытолкнет ее в таком месте, где она сможет взорваться без вреда.
Я была рада отсутствию корабля. То, что врач сделала час назад, начинало давать результаты: постепенно ускользали связи и ощущения, к которым я так привыкла за последние несколько педель, что, даже временно утратив связь с кораблем, я
«Титанит» втянул себя в соседнее со мной кресло — я заняла место пилота. Он пристегнулся.
— Мне нравится твой стиль, кузина. Я на самом деле жалею, что мы не встретились раньше. Я бы представился тебе, едва ты прибыла, если бы только знал. Итак. Каков твой план на сей раз?
— Мой план, — сказала я безжизненным голосом вспомогательного компонента, — предотвратить убийство базы Атхоек.
— Что, и все?
— Это все, кузен.
— Хм–м–м. Что ж. Не слишком многообещающе. Но с другой стороны, твой прошлый план тоже не подавал особых надежд. Я бы сказал, по крайней мере, реакция Узурпатора на переводчика Зейат должна оказаться забавной. — Переводчик была пристегнута в своем кресле в двух рядах ближе к корме. — Верно ли я понимаю, что никто, кажется, не упоминал еще о ней Узурпатору?
— Похоже, так и есть.
— Ха! — ответил «Титанит», явно обрадованный. — Тогда будет здорово.
— Возможно, и нет, — сказала я. — Эта часть Узурпатора, похоже, думает, что Пресгер — причина ее раскола. Здешняя Анаандер может воспринять присутствие переводчика как подтверждение тому.
Все лучше и лучше! И, кроме того, она может быть и права. Нет, — догадавшись, что я собралась спорить, продолжил он, — не то чтобы Пресгер пытаются уничтожить ее или ту империю, которую она создала. Это не что иное, как присущее ей высокомерие. С чего это их заинтересует? Но встреча с Пресгер, осознание, что дело не в том, что она не смогла одолеть или уничтожить их, но это они могли бы уничтожить ее без всяких усилий… Когда две тысячи лет думаешь о себе как о самом могущественном существе во вселенной, такая встреча, полагаю, становится неприятным потрясением. На самом деле после чего-то такого нужно пересмотреть свое мнение о себе.
И то участие Пресгер в уничтожении Гарседда — те двадцать пять неудержимых пистолетов, неистовый гнев Анаандер лишь из-за намека на возможное поражение — могло привести к кризису.
— Возможно, ты прав, кузен. Но все же это ставит нас в неловкое положение.
— Да, — согласился «Титанит». — Очень неловкое. Должно быть чудовищно занимательно. Если ты не умудришься извлечь из этого некое преимущество, ты — не тот корабль, за который я тебя принял.
— Я больше не корабль, — указала я.
— А что насчет лейтенанта Тайзэрвэт? Убыла одновременно с лейтенантом Сеиварден, но ее миссия держалась в строжайшей тайне. А теперь она, кажется, на борту «Меча Гурата», и она — как это сказала Узурпатор? — «не самый острый нож в наборе»? Та ли это лейтенант Тайзэрвэт? С), она выглядит довольно невинно с этими глупыми сиреневыми глазами, но она — еще та штучка, коварный политик. Может, и не самый уравновешенный, но ей всего лишь сколько, семнадцать? Мне жаль ее оппонентов в будущем, когда она вырастет. Если она проживет столько.