Слуги сатаны
Шрифт:
Первый год армейской службы в отдельном полку внутренних войск прошёл для братьев Волковых сравнительно неплохо. Рослые, крепкие ребята успевали по боевой подготовке, умели постоять за себя. Вот только в воинской дисциплине они отмечались не с лучшей стороны. «Дедовщина» по отношению к братьям Волковым не проявляла жестокости. Наоборот, Миша и Никита сами помогали старослужащим насаждать неуставные взаимоотношения. И поэтому были охотными исполнителями воли старослужащих. Вот как раз руками братьев Волковых и насаждались в подразделении неуставные взаимоотношения, иначе говоря «дедовщина». Братья заставляли молодых солдат заниматься уборками вместо других солдат старшего периодов службы, подшивать
В начале 1990 года рядовые Волковы и Салин в ночное время устроили в казарме избиение молодых солдат в связи с окончанием ими курса молодого бойца.
Никита Волков тихо подкрался к кровати, где спал солдат первого периода службы рядовой Мальцев и разбудил его:
– Вставай, салага! Тихо! Разбудишь «дедов» – убьём!
– А что случилось? – не понимал Сергей со сна.
– Ничего. Молодец, хорошо действовал на учениях. Пошли в канцелярию. Тебе пряники причитаются. Давай быстрее.
Сергей, думая, что сейчас его заставят заниматься уборкой, быстро встал, надел сапоги, портянки выложил на табуретку и пошёл к канцелярии роты. Там в комнате его ждали солдаты: четвёртого периода службы Салин и третьего периода – Миша и Никита Волковы. Все трое курили. Салина знали многие. Среднего роста, светловолосый рядовой солдат, со злобной ухмылкой на лице. В органах милиции такое лицо называют криминальным. О своих проделках на «гражданке» он цинично бахвалился в кругу сослуживцев. Не скрывал и того, что избежал ареста благодаря призыву в армию. Гроза мальчишек на своей улице, Салин грабил пацанов, угрожая им при этом ножом. Молодые солдаты боялись Салина. Он не давал им покоя. По утрам заставлял их застилать кровати старослужащих, подшивать им подворотнички к курткам, чистить сапоги, стирать им обмундирование, выполнять обязанности уборщиков за «дедов». И многое другое. Он же щедро «награждал» молодых солдат подзатыльниками. Во всём таком подобном ему помогали братья Волковы.
Никита, грубо выругавшись, скороговоркой выпалил:
– Салага, стучаться надо, повтори, пошёл вон!
Сергей молча вышел. Постучался и вошёл. Теперь уже Салин, бесспорный лидер среди воинов роты, не спеша, растягивая слова, стал «учить» рядового Мальцева:
– Ты, помазок сранный, устава не знаешь. Будешь учить его до утра. Кто докладывать будет? Повтори! Не понял? Ну, я тебя научу. Выйди и зайди, как положено.
Всё сознание Сергея протестовало. Сонливость исчезла, сердце стучало. Да мог ли он, Мальцев, на «гражданке» позволить такое, каким-то троим ублюдкам? Конечно, нет. Но что же происходит с ним здесь? Что его удерживает? Может трусость? Нет, здесь другое. Трусом себя он не считал. Вступить с ними в драку? Так они, наверное, только и ждут этого. А потом весь третьи и четвёртый периоды служб такое ему устроят, что можно будет горько пожалеть о своём сопротивлении. Вот так, просто стать калекой на всю оставшуюся жизнь от рук негодяев? Притом, жестоко пострадать не в борьбе за правое дело, а от рук и ног в сапогах от мерзавцев в форме защитников родины? И кто встанет на его сторону? Остальные шестеро молодых солдат, как он сам? В лучшем случае на его стороне окажутся только трое из них. И это против толпы старослужащих. Оставалось одно – пережить, перетерпеть. Попытался смягчить своё положение. Он решил попробовать отделаться лёгкой фразой:
– Ребята, да кончайте вы, спать охота, а не шутить.
– Миха, растолкуй сынку, что я ещё ничего не начинал, всё ещё впереди, и я здесь не шучу. И чё-то я здесь в упор не вижу ребят. Ты, помазок, к кому обращаешься? Здесь, салага, деды, а не ребята – парировал Салин, напустив на себя угрожающий вид.
– Сало, ну, он прямо напрашивается.
Михаил соскочил со стола, подошёл к Мальцеву и сплюнул в сторону дымящегося окурка, как бы желая потушить его. Плевок прошёл мимо и, как, наверное, было задумано, попал на сапог Мальцева. Бросив окурок к ногам Сергея, он с угрозой в голосе, сказал:
– Я тебя, салага, заставлю слизать мой харчок! Потуши долбан! Вот так. Молодец! А теперь выполняй, что тебе велел дедушка.
Мальцев вышел, прикрыл за собой дверь. Вскоре постучался, вошёл и, как учили «старики» молодых солдат, стал докладывать:
– Товарищи старики! Салага, рядовой Мальцев по вашему приказанию прибыл!
– А где мой харчок? Слизал?
– Нет, вытер.
– Ты, почему приказы выполняешь не точно? Я же сказал слизать! Ты знаешь, что полагается за невыполнение приказа?
Вмешался Салин:
– Миха, ну, что ты у него об этом спрашиваешь? Он же не знает устава. Врежь ему за это. Командиры учат его, учат, а он всё равно не знает основной закон армейской службы. Значит, ему служба, родина, в общем, всё по фигу. Пора наказывать. Давай, волчара.
– Салага Мальцев! Чего молчишь? Отвечать надо «Я!». Опять не знаешь устава? Точно, надо наказывать. Салага Мальцев!
– Я!
– Смирно! Слушай, а ты действительно тупой. С первого раза не понимаешь. Только со второго и то не всегда. Значит, будем трижды учить, чтобы из тебя нормального человека сделать.
Михаил резко и неожиданно ударил Сергея кулаком в лицо. Тот, падая от удара, стукнулся головой об стенку.
– Ты чё скачешь? Козёл! Я говорил тебе «Вольно!»? Нет! А ну, смирно! – Михаил уже собирался нанести второй удар. Но Мальцев разгадал этот замысел и потому быстро отскочил назад и принял боксёрскую стойку.
– Не понял! Ты, салага, я же сказал «Смирно!». И не сметь мне, шелохнуться, пока не разрешу этого. Ты понял? Ну и тупой же ты. Смирно! Убью, сука!
– Я не могу стоять смирно, когда меня бьют.
– Так мы тебя ещё не били, – выпалил Салин.
– Сало, а может ему показать, что значит бьют?
– Валяй, волчара! Он же сам захотел узнать это. А ты, волчара номер два, чего сидишь? Я что ли за тебя буду учить эту недоросль?
Никита соскочил со стола, на котором сидел и, приблизившись к Мальцеву, сказал со злом:
– Ну, салабон, что поощрение от ротного заработал? Молодец! Старательный солдат. Будешь перед начальством жопу рвать, так мы её тебе сами порвём.
Всё произошло так быстро, что боль удара Мальцев ощутил уже лёжа на полу. Его били ногами. Потом подняли и снова били. Ему было больно, а в глубине души было ещё больней.
Сергею казалось, что прошло много времени. Но на самом деле всё происходило стремительно быстро. Наверное, болезненное, неприятное всегда кажется бесконечным, долгим. И, наоборот, хорошее, приятное, кажется, пролетает во времени очень скоротечно.
Смыв с лица кровь, Мальцев вышел из комнаты для умывания. Проходя мимо канцелярии, он услышал знакомые голоса. Среди них он различал голос своего друга Александра Плохина. По всей видимости, там происходило то же самое, что и с ним. Сергея охватила внезапно появившаяся из оскорблённого сознания идея. Вдруг пропал страх, уступив место глухой ненависти и решительности. Сейчас он ворвётся туда, и встанет рядом со своим другом против троих подонков. В нём клокотало рвущееся желание мщения обидчикам. Сейчас он почти был готов идти даже один против троих. Внезапно открылась дверь. На пороге стоял Салин: