Слуги сумерек
Шрифт:
В снегоходе, согнувшись в три погибели, чтобы спастись от выстрелов, Грейс вдруг увидела огромных тараканов, величиной с ладонь; они ползли по ее ногам и уже подбирались к лицу. Она едва не подпрыгнула от отвращения. Именно этого дьявол и добивался, надеясь, что она обнаружит себя и станет легкой добычей. К горлу подступила тошнота, но Грейс, мучительно сглотнув, поборола ее и еще плотнее прижалась к днищу машины.
Она заметила, что головы у тараканов были человечьи.
Они обращали к ней свои крошечные личики, выражавшие боль, унижение и ужас, и Грейс понимала – это были сцены, на которых лежала печать божьего проклятия, до сих пор корчившиеся в аду, пока сатана не перенес их сюда, чтобы явить ей, на какие страдания обречена его паства; чтобы доказать ей, что его жестокость не знает границ. Грейс охватил такой страх, что она чуть не сделала под себя. Дьявол рассчитывал, что, наслав на нее этих тварей с человечьими лицами, он заставит ее задуматься: зачем бог допустил существование ада? Да, дьявол ждал, что она будет терзаться вопросом: не жесток ли сам бог, потворствуя жестокости сатаны? Дьявол ждал, что она усомнится в добродетели своего Создателя. Это должно было внести смятение и страх в ее душу.
Вдруг Грейс увидела, что лицо одного из тараканов – это лицо ее покойного мужа, ее Альберта. Нет, Альберт был добр. Он не мог оказаться в аду. Это ложь. Крохотное личико запрокинулось вверх. Хотя она не слышала ни звука, но знала, что он пронзительно кричит. Нет, Альберт был милый человек, праведник, святой. Альберт в аду?
Обречен на вечные муки? Бог никогда не допустил бы такой несправедливости. Она так надеялась снова встретиться с мужем на Небесах, но если его там нет…
Она почувствовала, что находится на грани помешательства.
Нет. Нет, и еще раз нет. Сатана лжет. Он хочет, чтобы она сошла с ума.
Дьяволу только этого и нужно. Если бы она обезумела, то уже не смогла бы служить господу. Если она усомнится в своем душевном здоровье, она может усомниться и в своей миссии, своем божественном Даре, в своих отношениях с господом. Она не должна сомневаться в себе. Она здорова, и ее Альберт – в раю, и она должна подавить в себе всякую неуверенность и всецело и слепо отдаться вере.
Грейс закрыла глаза и больше не смотрела на жутких насекомых, ползавших по ее башмакам. Она чувствовала, что они там, даже через толстую кожу, но она только стиснула зубы и молилась, чтобы прекратились выстрелы.
Когда она открыла глаза, тараканы исчезли.
На какое-то время она спасена. Ей удалось отогнать дьявольское наваждение.
Стихла и стрельба. Пирс Морган и Дэнни Роджерс, посланные в лес, чтобы обойти Гаррисона с тыла, подали сигнал с верхнего края поляны, давая знать, что путь свободен. Гаррисон пропал.
Грейс выбралась из снегохода и увидела, как Морган и Роджерс машут им сверху. Она посмотрела на лежащего в снегу Карла Рэйни, это в него попала первая пуля. Он был мертв – в груди зияла огромная рана. Разбросанные в стороны руки заметал снег. Грейс опустилась на колени.
Кайл не выдержал и подошел к ней.
– О'Коннер тоже мертв. И Джордж Уэствек, – его голос дрожал от боли и гнева.
– Мы знали – кому-то из нас придется пожертвовать собой. Их смерть была не напрасной, – сказала Грейс.
Подошли остальные: Лора Панкен, Эдна Ванофф, Берт Тулли. Они были в равной степени преисполнены гневной решимости и страха. Они не обратятся в бегство.
С ними их вера.
– Карл Рэйни.., теперь в раю, в объятиях господа, так же как и… – она мучительно вспоминала, как звали О'Коннера и Уэствека, попутно помолившись, чтобы господь не лишил ее памяти о чем-нибудь более важном. – Как и…
Джордж Уэствек и… Кен… Кен… Кевин… Кевин О'Коннер.., все они на Небесах.
Снег постепенно накрыл тело Рэйни белым саваном.
– Мы захороним тела? – спросила Лора Панкен.
– Земля слишком мерзлая, – сказал Кайл.
– Оставьте. У нас нет времени на похороны, – сказала Грейс. – Антихрист почти в наших руках, но сила его прибывает с каждым часом. Мы не можем мешкать.
Два снегохода были выведены из строя, поэтому два оставшихся заняли Грейс, Эдна, Лора и Берт Тулли, а Кайл следовал за ними пешком. Они двинулись наверх, где их ждали Морган с Роджерсом.
Грейс охватило уныние – три ее соратника мертвы.
Они продвигались медленно, все время останавливаясь, чтобы разведать путь и не напороться на засаду.
Усиливался ветер, началась метель. Тучи были страшнее смертного покрывала.
Еще немного, и она окажется лицом к лицу с ребенком-Антихристом, и тогда ее предназначение будет выполнено.
Часть пятая
ДОБЫЧА
Мор, болезни и война
Здесь поселились. Чья вина?
Известно – мир конечен,
Ничто не длится вечно.
Где спрятаться ребенку, старику?
Смерть каждого лишает бренной жизни.
Друг Друга убиваем мы,
Чтобы потом рыдать на тризне.
Клянусь своей подагрой -
Сюда идет нечистая сила.
Ничто так не печалит бога, как гибель ребенка.
Глава 59
Глядя, как Джой безропотно карабкается вслед за Чарли, Кристина ласково приговаривала:
– Вот умница. Вот хороший мальчик.
Они держали курс к выступу, выдававшемуся на полпути к гребню горного хребта.
Кристина боялась, что Джой откажется идти сам – встанет и будет стоять, как зомби. Но, как видно, он все же воспринимал реальность; он молчал, смотрел на нее невидящим взглядом, однако в глубине души, очевидно,. понимал – надо идти, чтобы спастись от ведьмы.
Ему было неимоверно трудно, к тому же он чувствовал себя неуклюже в мешковатой лыжной экипировке, а дорога местами забирала так круто вверх, что приходилось цепляться за камни и редкие кусты, чтобы сохранить равновесие. Джой не жаловался, хотя и продвигался все с большим трудом, время от времени опускаясь на четвереньки, и Кристина то и дело помогала ему перебраться через упавший ствол или покрытые ледяной коркой выступы голых скал. Они вынуждены были идти медленнее, приспосабливаясь к Джою, и все-таки шли; возьми его Чарли на руки, они не сделали бы ни шагу.
Чубакка постоянно норовил оторваться от них, прыгая и карабкаясь по склону, словно и не собака вовсе, а настоящий волк – абориген этих первозданных мест. Порой он застывал на месте, тяжело дыша, оборачивался и устремлял долгий взгляд назад; при этом одно ухо у него смешно топорщилось. И мальчик при виде своего пса, казалось, оживал и двигался с удвоенной энергией. И Кристина сказала себе, что должна быть благодарна этой собаке, пусть даже ее сходство с Брэнди отчасти усугубляло психологическое состояние мальчика.