Служанка для босса
Шрифт:
— Я знаю, — кивнул Кирилл.
— Вы его врач?
— Нет. Я знаю его сестру, очень хорошо. Соболезную тебе, Анют.
Кивок в мою сторону, я ответила таким же. Мне очень захотелось вжаться в Артема и попросить его увести меня отсюда, как можно скорее. Мне было душно в одном помещение с Кириллом. Но он походу лечащий врач моего брата и видеться нам с ним теперь придется часто.
Что за злая насмешка судьбы! Словно мало она меня с самого начала сегодняшнего дня, как заведенная, по голове долбит!
Очень хорошо он меня знает! Да нет! Не хрена подобного! Нифига
Я стеклянными от ужаса и отчаяния глазами, смотрела на то, как брата вкатывают в палату, как аккуратно перекладывают на койку, закрепляют загипсованные ноги. Сердце мое сжалось от боли за него. Бедный мой братик! Как же тебе завтра будет больно, когда придешь в себя и душевно и физически больно.
Как же так-то?! За что судьба к нам столь не милостива?! Прокляты мы что ли? За что, если так? Ни я, ни родители мои, ни бабушка, никогда, никому нечего плохого не делали! Ни обмана, ни предательства! Ни еще, какого либо зла!
Слезы катились градом по моим щекам, Тетя Света успокаивающе гладила меня по плечам, пока Артем отвел в сторону вышедшего из палаты Кирилла. Наверняка даст ему сейчас немало денег за особо внимательный уход за Денисом. А я вот вообще не хочу, чтобы он к нему прикасался! Конечно, ничего плохого он ему не сделает! Не посмеет! Но меня убивает одна только мысль о том, что он с ним рядом и нам придётся водиться! Я весь первый год была в глубочайшей депрессии, лишь на второй, начала отходить, на третий, наконец, забывать и вот снова встреча. От одного взгляда на выродка меня охватывает, оцепенение как и тогда. Ноги сами к полу от страха прирастают.
Решение пришло в голову совершенно неожиданно, и было весьма простым: как только похороним бабушку, я попрошу Артема перевезти Дениса в другую клинику. Взялся помогать, значит нужно этим воспользоваться.
От этой мысли полегчало. Поплакав немного на плече у тети Светы, я постаралась взять себя в руки. Тут как раз и Артем подошёл;
— Ну, что, думаю, сидеть здесь, смысла действительно нет. Поедешь со мной или с родственниками останешься?
— С тобой, одна хочу побыть, в тишине. Ни у кого из них это не получится.
— Хорошо. Поехали. Завтра утром я тебя привезу сюда, еще до того как Денис проснется.
— Ань, поминки, я у себя во “Фламинго” закажу, — оповестила тетя Вера — за денежки не переживай. Сами скинемся.
— Зачем ты это сделал?» — спросила я, сев в машину.
— Что сделал?
— Зачем ты перед всеми моими родственниками назвался моим парнем и сказал, что будешь заботиться о нас? Теперь они на тебя рассчитывают.
— Потому что, я действительно буду заботиться о вас, — спокойно ответил Артем. Словно само собой разумеющиеся пояснял. — Я не соврал. Не бойся. Я вас не покину, пока не устрою ваши жизни.
— Грехи свои за наш счет искупить хочешь? — горько усмехнулась я.
— Разве это плохо?
— Не знаю, но спать с тобой за это, я не буду. Учти. Можешь считать меня не благодарной, наглой, не воспитанной, какой угодно! Но это так. Я не о чем тебя не просила! У меня большая и дружная семья, они и сами в состояние похоронить свою мать и сестру и поддержать меня и Дениса, по мере сил!
— Повезло тебе, если все реально так, как ты думаешь, — печально вздохнул Артем. — А что до остального, то ни хочешь спать со мной — не надо. Ты не единственная девушка в моем вкусе, в этом городе. Развращать и насиловать не стану, можешь не бояться. Но ты забыла, наверное — Шульгин хочет тебя убить и подставить меня, и если ты думаешь, что смерть твоей бабушки его растрогает и он передумает, то ошибаешься. Пока он жив, ты в опасности.
Я поразилась сама себе, но даже в крайне подавленном состояние, в котором я находилась сейчас, слава Артема о том, что я не единственная девушка в его вкусе, больно царапнули душу.
— И что ты собираешься делать? Киллера наймешь?
— Нет. Я думаю, что к такому варианту развития событий он уже давно подготовился, и рано или поздно, все так или иначе, укажет на меня, здесь нужно быть хитрее. Но ты об этом не беспокойся, не твоя то забота.
— Это он бабушку убил? Это ведь не случайность, да? — спросила я то, что еще по пути в больницу не давало покоя.
— Нет, ни он. Ни по его приказу даже, — уверенно ответил Артем, — Но по злой иронии судьбы, он все же имеет к гибели твоих близких некоторое, совершенно косвенное, я подчеркиваю это, отношение.
— Какое?
— За рулем была его старшая дочь, — с тяжелым вздохом выдал Артем.
Эта новость меня просто добила, и я закатилась не здоровым смехом.
— Господи! А не слишком ли много у тебя для меня таких вот злых ироний, на сегодня, а? Ну давай вот я сейчас выйду из машины, а ты мне кирпич на голову сразу уронишь, да и покончим со всем разом! Давай, а! Мало мне этого урода, который брата моего лечить будет. Хотя я его видеть не могу! Так надеялась все эти годы, что его фурой сбило однажды. Так нет! Живет мразь! Людей спасает! Герой! Мать его! А моя безгрешная бабушка, раньше этой твари в гроб легла. И никто! Никто за это не ответит теперь!
Шульгин уже наверняка за доченьку свою по полмиллиона всем, кому надо отстегнул и не, причём она будет! И где справедливость твоя? Где милосердие твое? Где? Я тебя спрашиваю!
Господь, конечно же, ответом меня не удостоил.
Прокричавшись, я выплакалась на плече у молчавшего Артема и сама не заметила, как уснула. Вымотанная эмоционально до самого нижнего придела за этот невероятно тяжелый день.
Я проснулась я в спальне отведенной мне в доме Артема. Горел прикроватный ночник. Я лежала в огромной кровати под одеялом, Артем спал в большом кресле, что стояло слева от кровати. Разбудил меня звонок мобильного.
Звонил Шульгин.
Сердце мое замерло, руки онемели, в горле пересохло. Я не хотела с ним разговаривать, мне нечего было ему сказать, кроме десятка проклятий на его голову и весь род его. Но это все эмоции. Какой-то частью своего сознания я понимала, что нельзя ему все это говорить, но очень боялась, что не удержусь. Чтобы взять себя в руки, принялась глубоко дышать в тайной надежде на то, что пока это буду делать, телефон прекратить звонить, но он не прекращал, и мне пришлось ответить.