Служанка-интриганка
Шрифт:
Гудолл. Он самый. Здравствуй, Летиция!
Летиция. Мое вам почтение. Уж как я рада, что ваша милость в добром здравии. Видать, индийский-то климат был очень пользителен. Отчего же, сударь, вы не побыли там еще для укрепления здоровья… (в сторону) и для нашего спокойствия!
Гудолл. Ну, как поживает мой сын? Как он вел себя в мое отсутствие? Наверно, все о делах моих хлопотал?
Летиция. Одно вам скажу: в такое их состояние привел – удивления достойно, право слово!
Гудолл. Небось всякий день ходил на Элли-Стокс [8] –
Летиция. Ни единого фартинга, сударь!
Гудолл. Это как же?
Летиция. Только попадет что в руки – тут же утекает, сударь!
Гудолл. Нет, погоди!…
Летиция. Ну да, под проценты отдает, сударь, под проценты! Дом ваш, сударь, ну чисто ярмарка стал: что ни час – люди за деньгами идут!
Гудолл (про себя). Толково поступал! Прямо не терпится его увидать! (Летиции.) Давай стучи в дверь!
8
Район, где совершались всевозможные финансовые операции.
Летиция. Да нет его дома, сударь… А коли вам очень охота его видеть…
Секьюрити, Гудолл, Летиция.
Секьюрити. Мое почтение, милейшая Летиция.
Летиция. И мое вам, мистер Секьюрити. (В сторону.) Нашел время, проклятый ростовщик, за деньгами являться!
Секьюрити. Мне, знаете ли, почтеннейшая, надоело что ни день ходить к вашему барину и все не заставать его. Так что, ежели он нынче со мной не расплатится, я прямиком в суд! Тысяча фунтов – сумма не малая!
Гудолл. Что я слышу?
Летиция. Сейчас я все объясню вам, сударь!
Гудолл (ростовщику). Неужели мой сын одолжил у вас тысячу фунтов?
Секьюрити. Да, сударь, он самый.
Гудолл. Ее молодой хозяин, что живет в этом доме, – мистер Валентин Гудолл, мой сын?
Секьюрити. Он и есть, сударь. Рад узнать, что вы воротились, потому как уж вы-то со мной расплатитесь.
Гудолл. Но мне надобно получить от сына кое-какие разъяснения.
Летиция. Право, сударь, вы от души его одобрите, как узнаете, что долг-то этот от примерного поведения!
Гудолл. От примерного, говоришь? Это кто же от примерного поведения станет деньги занимать?
Летиция. А он дом купил, сударь, и всего за две тысячи, тогда как цена дому – любой скажет – поболее, чем четыре. Вот он и занял эту самую тысячу, поскольку не мог без нее расплатиться. Надобно вам знать, сударь, мы прямо с ног сбились – он, я да Трасти, – весь город обегали, денег искали: сделку такую жалко упустить! (В сторону.) Надеюсь, других разъяснений не потребуется!
Гудолл. Что ж, подобные поступки радуют мое отцовское сердце. (К Секъюрити.) А вам, сударь, не стоит тревожиться из-за этого долга: приходите завтра поутру, я с вами расплачусь.
Секьюрити. Вашего ручательства, сударь, хватило бы и для большей суммы. Мое вам нижайшее почтение. (Уходит.)
Гудолл. Расскажи мне еще вот что: в какой части города сын купил дом?
Летиция. В какой части?
Гудолл. Сама знаешь: одни ведь кварталы похуже, другие получше, к примеру, как наш…
Летиция. Так он как раз в нашем квартале и стоит.
Гудолл: Это уж не тот ли большущий?…
Летиция. Нет, нет! Видите вон тот дом? В котором окна точно сейчас вымыты…
Гудолл. Ну да.
Летиция. Так это не он. А чуть подальше видите дом – большущий такой, самый высокий на площади!…
Гудолл. Ну, вижу.
Летиция. Так и это не он. А теперь глядите, напротив него стоит хорошенький такой домик, да?
Гудолл. И вправду хорош!
Летиция. Так это не он! Дальше, видите, дом с высокими воротами, что почти насупротив другого, что выходит фасадом на улицу, в конце которой… и стоит наш новый дом!
Гудолл. Коли память мне не изменяет, на всей той улице только один хороший дом – миссис Хаймен.
Летиция. Так ведь это он и есть!
Гудолл. Ну, покупка так покупка! Как же с этакими-то деньгами она дошла до того, что продала дом?
Летиция. Уж почему люди что делают, сударь, поди догадайся! К толу же ведь она не в себе!
Гудолл. Да неужто?
Летиция. А как же, сударь! Родные отдали ее под опеку по причине ее невменяемости. А сын-то ее, этот мот и транжира, взял да и продал все за полцены.
Гудолл. Сын, говоришь? Но она была вековухой, когда я уезжал отсюда!
Летиция. Так-то оно так. Только вдруг, ко всеобщему удивлению и к великому стыду для нашей сестры, объявился тут один здоровенный малый, этак лет двадцати трех, коего она признала своим сыночком, прижитым от какого-то гренадера из стоявшего здесь первого гвардейского.
Гудолл. Чудеса, да и только!
Летиция. Что вы, сударь, если б каждый ребенок знал своего отца и все дети в городе наследовали только настоящим родителям, тут такое бы поднялось – вовек не разобраться!
Держат женщины в секрете,От кого какие дети,А иначе много б нищихЖило в княжеских жилищах;МелочишкаВ люди б вышлаИ гордилась бы собой;Не франтили б,Не кутили бТе, кто награжден судьбой.Если б мудрость дам не сталаУлучшать породу – малоБыло б рослых и красивыхВместо франтиков спесивых;Знатных –Армию и суд –Представлял бы лилипут.Гудолл. Да что мы все стоим здесь, болтаем? Давай-ка стучи!