Служанка с секретом
Шрифт:
В момент перед дверью появилась голубая сетка и я сразу поняла, что это значит.
Дэниел же разозлился сильнее, он начал кидать шары разной величины, ещё и ещё… Но это не помогало!
— Дэниел, это королевская кладовка, — пыталась образумить я парня. — На ней защита стоит.
Перестав кидать шары, он застыл на несколько мгновений. Я ждала, что он будет злиться или нагрубит, но вместо этого он неожиданно громко вздохнул и начал вдыхать воздух снова и снова. Дэниел задыхался.
24
— Дэниел, — испуганно бросилась я к парню отчего тот отшатнулся, сделав еще один громкий вздох.
— Не трогай меня, — произнес он как-то сдавленно, а потом закрыл глаза опершись руками об стену.
— Да что с тобой? — начала паниковать я. — Ты темноты боишься?
Дэниел отрицательно покачал головой, не открывая глаз и плотно сжимая челюсти.
— Пространство, слишком тесно, — неожиданно сказал он. — Мне не хватает воздуха.
— Ты боишься замкнутых пространств?
— Не боюсь. Но здесь тесно.
Он добавил это с гневом. Но я не верила в его слова. Было ясно, что Дэниел напуган, пусть и отрицает это.
Я надеялась, что ему станет легче. Но парень бледнел все сильнее, вдохи становились резче и громче. Он словно никак не мог надышаться и с каждой секундой мне становилось все страшнее и страшнее.
— Если говорить о своих страхах, они не кажутся такими страшными, — пропищала я. Моя бабушка всегда говорила со мной обо всем, чего я боялась, и это помогало.
Дэниел судорожно сглатывал воздух и ничего не отвечал.
— Когда у тебя появился этот страх? — спросила я, дрожащим голосом. Мне самой было очень страшно.
Я думала, что еще немного и Дэниел упадет прямо здесь.
— В детстве, — неожиданно ответил он, пытаясь дышать.
— Тебя кто-то закрыл в тесной комнате, да? И это у тебя отложилась?
Дэниел кивнул головой, а потом сказал:
— Меня заперла мама.
На удивление это помогало, дыхание становилось ровнее, хоть Дэниел и стоял все еще опершись о стенку с закрытыми глазами.
— Наверное, она тебя наказала, — предположила я.
— Нет, — ответил он. Я видела, как у него пересохли губы от волнения. Казалось, вся кровь отлила от лица. — Война застигла нас в поместье на северной границе…
Дэниел сжал кулаки, я тоже напряглась. Северная граница была именно тем местом, по которому нанесли первый дар. Я хорошо это запомнила, ведь моих родителей отправили туда.
— Отца не было дома, — сказал он. — Только мама. Она открыла погреб и спустила меня туда, приказав молчать. Там было сыро. Я пытался призвать магию, чтобы создать хоть маленький огонек, но у меня не получалось.
Дэниел шумно вздохнул, сжал кулаки и наморщился.
— Мама кричала, кричали какие-то люди. Мне было страшно. Но еще страшнее стало, когда все стихло.
У меня разрывалось сердце от его слов. Я представила маленького мальчика, запертого в подвале в полной темноте. Это было несложно.
Сейчас Дэниел выглядел как ребенок. Его тело дрожало, голос подрывался. Он рвано дышал и искренне говорил.
Это был совсем другой Дэниел, без надменности, высокомерия, злости и наглости. Словно все с него спало в этот миг.
— Что было дальше? — спросила я уверенно, хотя самой было страшно слушать такое.
— Я сидел в темноте, молча прислушиваясь к каждому шороху. Но все молчало. Словно никого вокруг не было. Потом я узнал о том, что мама активировала магию, она была магом воздуха и заглушила все голоса. Чтобы я ничего не слышал. И я не слышал совсем ничего. Просто пустота, темнота и тишина, полная тишина. Словно я умер.
У меня по щекам уже во всю текли слезы. Я боялась спрашивать, что было с его мамой. Догадывалась, от этого мне было еще больнее.
Я сделала шаг к Дэниел и положила руку поверх его, стиснув пальцы. Дэниел повернул голову и удивленно посмотрел на меня.
— Там ты был один, а здесь я с тобой, — хлюпнула я, стараясь выдавить улыбку. — И я могу болтать без умолку, могу даже спеть тебе, — предложила, и Дэниел слабо улыбнулся. Его пальцы тоже сжались.
— Мама пела, на ночь, — сказал он.
— Она была очень хорошей.
Я поняла это по интонации, по теплу в глазах, с которым он вспоминал о ней.
— Очень, — согласился он.
— Мои родители умерли на войне, на северной границе. Я знаю, как это больно.
— Мама умерла первой, — сказал Дэниел. — Папа спустя несколько месяцев. Кто тебя воспитывал? — спросила он.
— Бабушка, — ответила я и улыбнулась. — Она замечательная, всегда подбадривала меня и верила. Она старалась сделать все, чтобы я не чувствовала себя одиноко.
Дэниел промолчал.
— А тебя? — спросила я.
— Дядя, если можно так сказать, — ответил он достаточно сухо. — Он тоже был на фронте, но выжил. Потом у него было много дел. И, наверное, меня воспитал не дядя, а слуги. Они особо не беспокоились о том, чтобы я что-то чувствовал.
Слуги… Дэниел был из достаточно богатой семьи. Но я решила об этом не спрашивать, раз сам он не желал говорить.
— Они знали только «положено» и «не положено», «можно» и «нельзя». «Дядя разрешил» и «дядя не говорил о том, что это можно».
Дэниел наконец перестал опираться на стенку руками, он отпустил мою руку. И я последовала его примеру. После, Дэниел повернулся и оперся уже спиной об стенку. Дышал он уже спокойно, но говорить ему было явно очень неприятно.
И я даже удивлялась тому, что он говорил.