Служба обучения магических существ

Севастьянова Екатерина

– Нет, – отрезал Сэйн, – их погубила глупость.

– Пусть это будет глупая любовь, но в любом случае у них ничего не вышло… Моего брата поймали охотники, едва они с женой использовали самодельный портал на Землю. Что-то пошло не так с этим их порталом – прорыв в материи тут же засекли. Брат отбивался, убил одного из охотников и выкрал время, чтобы позволить жене с ребенком скрыться на Земле, иначе бы их схватили, а маленькую кьяни наверняка отобрали бы силой и принесли ее вам в службу контроля, инспектор.

У меня сжалось сердце. А у Сэйна сердце было покрыто ледяной коркой и шипами, поэтому он на слова виверга отреагировал с привычным равнодушием, лишь подчеркнуто нейтрально заметил:

– Никто и никогда в Цэрбесе не посмел бы отобрать

ребенка у кровных родителей силой.

– Да ладно? – пленный изогнул бровь. – А у беглецов? У демонов, нарушивших закон? Может, до того момента, пока они не использовали портал, никто бы их маленькую кьяни и не отобрал, но после портала на Землю они считались преступниками, способными навредить всем и своему ребенку.

Сэйн пожал плечами.

– У них не было причин бежать на Землю. Никто бы не причинил вреда кьяни, и никто бы не забрал ее силой у родителей. Да, – кивнул инспектор, – кьяни бы отслеживали и контролировали из соображений безопасности и в сознательном возрасте ей бы лично предложили уйти в гнездо к одному из стихийников. А если бы она не согласилась на предложение одного бессмертного, позже согласилась бы на предложение другого с более выгодными для нее условиями. Все просто. Добровольно и никакого применения силы по отношению к демонице.

Виверг закатил глаза, явно не согласный с инспектором.

– Знаю я, что это за условия, – отмахнулся пленный, – и знаю, насколько легко взрослому, хитрому, сильному и высокопоставленному демону запудрить мозги любой молодой и наивной бессмертной демонице с играющими инстинктами. Это знаю я, – виверг обратил взор на инспектора, – это знаете вы, и это знал мой брат. Все демоны это знают. А еще скажу по секрету, – пленный перешел на шепот, словно собирался раскрыть нам тайну века: – иногда родители бессмертных демониц бесследно пропадают, что очень удобно. Правда, инспектор? Вот взяли ни с того ни с сего и пропали двое взрослых демонов. Бесследно. Одновременно. А их маленькая дочь с редким даром, неокрепшим сознанием и мечтами о взаимной любви к сильному и могущественному существу тут же попадает под опеку к стихийнику, готовому ее утешить. И она даже не догадывается, чем ей в итоге обернется подслащенная мечтами и обещаниями реальность. Мой брат не желал, чтобы с его единственной дочерью случилось то же самое, что и с остальными бессмертными, на коих обратили внимание стихийники. Оставить девочку с даром бессмертия в Цэрбесе было подобно отсроченной казни. Матери кьяни удалось скрыться на Земле, но брат получил смертельное проклятье в тот момент, когда убил охотника, – виверг злобно оскалился, – он не знал, что на всех работниках службы контроля стоят ваши защитные заклинания, инспектор. Бездыханное тело брата охотники вернули в Цэрбес. Мне передали его прах, который я развеял над рекой Мертвых двадцать пять лет назад.

Я почувствовала, как сердце падает куда-то вниз. В бездну разочарования и несбывшихся надежд.

– Допустим, – согласился инспектор. – Тогда что случилось с матерью молодой кьяни? Ее выследили? Казнили?

– Нет. Она умерла сама. Оставшись на Земле одна, снежная демоница не смогла ни обеспечить себя, ни защитить ребенка, ни спрятаться от охотников. Для нее это был незнакомый мир и чужая раса. Лишившись мужа и опоры, демоница приняла лучшее решение – оставить маленькую кьяни на попечение людям. Иначе бы их поймали, обеих кьяни отследили бы по ауре матери. Демоница могла защитить свою дочь лишь одним путем, – виверг уставился на меня, – оставив ее. У детей не отслеживается аура, ребенка, не зарегистрированного в службе контроля, никогда бы не нашли, в отличие от взрослой демоницы, чей след ауры запечатлен. Она оставила дочь и через какое-то время смогла вернуться обратно в Цэрбес. Мы с женой приняли ее в свой дом в квартале предгорья. Но после возвращения она так и не смирилась ни со смертью мужа, ни с безызвестностью по поводу оставленного на Земле ребенка и в итоге не справилась с силой собственной магии. Инстинкты в совокупности с эмоциями захлестнули

ее сознание. Последние двадцать лет она обитает где-то в горах, проводит свои будни с драконами.

– Она стала нэ’львом? – спросил Сэйн без особого сожаления. Точнее, без сожаления вообще.

– Да, но не сразу. Она сходила с ума постепенно, лишалась здравого рассудка год за годом, со временем стала опасной для окружающих и наделала много глупостей.

Я приложила титанические усилия, чтобы сохранить на лице маску поддельного спокойствия, но глаза все равно защипали слезы. Я ждала встречи с родителями, не зная, кто они и что их подвигло оставить меня вдали от родного мира и расы. Мне всегда казалось, что это естественно и вполне нормально – иметь тайное желание познакомиться с теми, кто однажды подарил тебе жизнь. Все приемные дети, в какой бы семье они не выросли, так или иначе хоть раз да задумываются о возможной встрече с биологическими родственниками, особенно с матерью и отцом. Кто-то хочет с ними познакомиться, кто-то высказать недовольство и обиды, плюнуть в лицо, развернуться и гордо уйти, а кто-то поговорить и наладить отношения. Я хотела последнего… В Цэрбесе особо важно иметь кого-то близкого и родного. Но в результате я получила лишь историю прошлого, где все умирают, причем ужасными смертями – отец умирает от проклятья, а мать не выдерживает горя в связи с потерей семьи. Ни на Земле, ни в Цэрбесе родителей у меня нет. Не осталось никого родного, никого близкого, кроме сестры, которая меня не помнит и уже никогда не вспомнит, благодаря демонам из отдела зачистки службы контроля.

Я судорожно вздохнула. И грустно так стало. И слезы потекли по щекам. И страшно вдобавок сделалось. Одиночество вообще штука страшная, а одиночество в мире хищников явление еще и убийственное.

Я заметила на себе изучающий взгляд Сэйна и отвернулась, лишая его возможности лицезреть мою несвойственную для демонов реакцию на горькую правду. Вряд ли тысячелетний демон способен понять меня, а я его. И вряд ли кто-то из нас стремится понять другого.

– Раз виверг видел кьяни в детстве, – внезапно заговорил Сэйн, – то виверг должен был видеть и магию в глазах кьяни, так же как и дар бессмертия. Виверг помнит, какой магией она обладает?

Я заставила себя стереть слезы и вновь посмотреть на пленного. Возможно, он действительно знает мою магию, и тогда сейчас одной проблемой станет меньше. Велах уже старался установить вид моей магии, но все его попытки были тщетны. Лекарь однозначно сказал лишь, что магия у меня редкая, подстать дару, и фактически неопределима в моем возрасте.

– О да-а, – протянул виверг, и уголки его рта изогнула злая ухмылка, – я все помню. Она же родилась в моем доме. Удивительно другое, как это вы, господин-всемогущий-инспектор, – язвительности бесстрашному, без пяти минут казненному, не занимать, – до сих пор не выяснили, что из себя представляет эта маленькая демоница? Хотя, если пораскинуть мозгами, с другой стороны, это даже хорошо, – размышлял вслух виверг, – на радостях от известия о ее магии, может, вы и меня отпустите?

Сэйн раздраженно мотнул головой, словно не веря, что вообще допускает подобную ситуацию и разглагольствования пленного, и в следующий миг виверг захлебнулся в крике отчаянной боли.

– Хватит бессмысленной болтовни! – властное лицо, по которому пробежали языки пламени, отразило откровенное недовольство. – Сэйн спрашивает, виверг отвечает. Четко, ясно, правдиво. Без лишних слов и ненужных размышлений.

– Она… – виверг сжал зубы, справляясь с болью от огня, настолько сильно сжал, что послышался скрежет. – Она владеет магией… возрождения.

Магия возрождения? Секундочку… Сколько бы я не листала книг по видам магии Цэрбеса, ни разу не натыкалась ни на какое возрождение. Помню магию жизни, что очень редкая, и магию смерти, что распространена у высших демонов, но никакого возрождения и даже ничего приближенного к возрождению, хоть убей, не помню.

– Что это за магия такая? – я в замешательстве обратилась к Сэйну и… замерла.

Конец ознакомительного фрагмента.