Служебная командировка полковника Родионова
Шрифт:
За что они умирали? - спрашивал себя Владимир Иванович. Они умирали за Родину. Но чем была для них эта Родина? А ведь он еще поживший в СССР это так быстро это забыл. Родина была чем-то настоящим и светлым, ощущаемым, осязаемым всей каждого душой, великим, чем жил каждый советский человек и что любил больше своей жизни. И за Родину жизнь отдать ему было не то что не жалко, а почетно, это была не обязанность, а привилегия. Родина это была священная вера миллионов советских людей, вера в Сталина, вера в коммунизм, вера, воплощенная в их простой и радостной жизни, в их прекрасных городах и могучих заводах, в их гигантских стройках, в их любящих семьях. И окоп на линии фронта, и станок на заводе, и даже маленький кусочек хлеба в блокадном Ленинграде - все это тоже была их Родина, которую так сильно, так беззаветно они любили. И Родиной не были для них не предавший их Октябрьский, не бежавший Петров, а в те дни Родиной стал для них этот клочок выжженной перепаханной взрывами земли, пропитанный кровью и слезами, товарищи умирающие рядом и лежащий в руинах город. Родина это было то ради чего можно умереть, спокойно глядя врагу в лицо, что вело за собою их на подвиг
9
Игорь отверг все уговоры матери, пойти учится в медицинский институт. Как и все по мужской линии, сын выбрал трудный путь офицера в это нелегкое время. Светлана плакала. Она была безутешна. Разве этого хотела она для своего мальчика?
– Как я вас всех Родионовых ненавижу! Вы все патологически больные на голову люди!-
В тот день, когда сын уехал в военное училище, она бледная необычно грустная первый раз сказала эти обидные слова своему мужу.
И трещина в отношениях поползла между ними. И как муж не пытался ее склеить, все было бесполезно, а со временем эта трещина постепенно углублялась, угрожая расколоть семью надвое. Да в этих словах Родионов чувствовал ее правду, наверное, это правильно когда что-то требуешь нужно и что-то отдать взамен. Государство, претендующее на жизнь и полное подчинение себе офицера, должно было дать ему в материальном и в моральном плане достойную жизнь, как это было и в царской России и в Союзе. А что могло тогда предложить им получившая, как, будто укравшая страну Ельцинская власть. Наверное, так же мучились в своем выборе после Октябрьской революции, бывшие царские не понимая, что делать им, кому служить?
Жена тогда отдалилась от своего супруга, с каждым годом становясь все больше и больше чужой, холодно равнодушной к нему. У нее появилась своя какая-то личная тайная жизнь отдельная от него. Там в этой жизни, она чувствовала себя женщиной, человеком, человеком среди людей. Людей простых обычных как она с такими понятными ей вполне осязаемыми земными желаниями. Казалось иногда, что она остыла не только к мужу, но и "предавшему" ее сыну. Она не то что бы им не интересовалась, нет, но она была черства, безразлична к любым вестям от него и даже когда он приезжал в отпуск, мать не сближалась с ним, проявляя к нему обычное формальное внимание, порой граничащее с раздражением от того, что сын снова появился дома. Разговаривала с мужем и сыном она редко, больше по делу, почти не о чем не спрашивала и не рассказывала сама ничего. Ее жизнь протекала отдельно от их жизни. Внутри семьи она замкнулась, существуя в круге семьи номинально, как математическая бездушная ломанная функция, автомат, который готовит, гладит, стирает, и приходит в дом ночевать. Иногда в ней проскальзывала та явная ненависть к сыну, мужу, и прочим Родионовым, которая была непонятна Владимиру. Она как будто старалась обличить их в их поступках в их жизни, все то, что по ее мнению они делали. А это был их врожденный эгоизм Родионовых, такая вот генетическая аномалия, от которого всегда страдать должны были их близкие, которых они делали несчастными. И все чем они прикрывались службой, долгом и прочим это все был только их собственный эгоизм и полная неприспособленность к какой-либо жизни с другими людьми, обычными, нормальными, то есть не Родионовыми, которых так много было вокруг. Которые живут как абсолютно нормальные живые люди из крови и плоти, жизнью, а не иллюзиями. По ее мнению все Родионовы были к жизни не готовы, инфантильны, а поэтому они и цеплялись за армию, как за парник, в котором росли, как в королевстве кривых зеркал ничего не зная о настоящей жизни. А поступок прадеда, она никаким таким подвигом не считала, она говорила, что все нормальные люди уехали, как только им представилась возможность, а этот дурак нет. Ему все что-то надо было, он что-то искал, ему мешала его раздутая до предела гордыня быть таким как все. Да он просто не мог быть как все другие нормальные люди! Ну, кому он сделал лучше, кому помог, что так глупо решил, и, в сущности, бездарно погиб с пистолетом в руке как простой ротный малообразованный командир. Он, генерал. Зачем нужно было ему этому генералу, который мог бы со временем выбиться в командующие армии и даже может быть фронта, и тогда навсегда прочно войти в историю войны в числе плеяды великих полководцев, так нелепо погибнуть в бою. А вместо этого этот гордый Родионов, которому стало жалко каких-то солдат, которых он сам себе и придумал, так бездарно погиб. Да он просто не имел права даже так поступить перед страной, перед государством, не то, что перед своей семьей. А ради чего этот весь фарс? Кто эти солдаты, в большинстве колхозный сброд, которому дай волю мигом бы сбежал сам из Севастополя и еще бы отпихивал ногой от борта отплывающей лодки того же Родионова.
Деньги делали жену самостоятельной. Она не считалась с мужем, ездила за границу, в командировки и на какие-то учебы. Кто он был такой, что бы указывать ей такой дорогой женщине, которая умеет жить и зарабатывать, как быть этот жалкий неудачник? Да он просто чучело в офицерской форме, посмешище с погонами полковника и двумя никчемными академиями. Которое, там в своем штабе каждый день рисует огромные карты цветными карандашами как дети, пишет никому не нужную документацию. Играет в войну, не наигрался еще. Ладно, он муж обрек себя на все это? Но как ее сын, ее единственный любимый мальчик, ради которого она жила, как мог он заразиться этой Родионовской болезнью? Всматриваясь в его фотографии из семейного альбома, она искала в сыне свои черты и черты мужа и всегда находила в нем больше своего, родного, но тогда почему он сделал так, и это мучило ее. Разве для этого она рожала и растила его, что бы отдать его этой военной Родионовской судьбе. Ну ладно служат другие, вон иной прапорщик на складе сидит и денег у него в кармане больше чем у генерала. И нет у него академий, и отвечает он не за направление и не планирует ничего, не делает сложных расчетов, а плюет, семечки и ворует каждый день понемногу, хоть по баночке тушенки.
– Я не смогу с тобой справлять новый год,- сказал муж, отправляясь спать. Спали они лет семь врозь, в разных комнатах, близости у них не было. У Светланы красивой сорокапятилетней блондинки давно уже был внимательный к ее требованиям любовник.
– А что же так?
– спрашивала жена, сидя перед зеркалом. Она наносила на лицо дорогой крем и думала, что он стоит как полугодовая зарплата ее мужа. Тщательно втирая его в кожу вокруг рта и глаз, она высматривала появившиеся с возрастом морщинки. Но она оп прежнему также хороша и ухожена.
– Меня включили в оперативную группу, Грачев хочет ввести в Грозный войска, группировка готова, сейчас перемещается. Это мое направление, я его веду,- сообщал муж.
"Понятно" думала она: "я могу с Андреем (так звали ее любовника) встретить новый год вместе. Наконец-то все, то чем они давно мечтали, нежась в кровати во время редких встреч, после волны жарких объятий, страстных поцелуев и долгого совместного удовольствия, так сводившего ее с ума, теперь уже случится. Наверное, это будет лучший новый год в ее жизни, новый год с любимым человеком. Они будут пить шампанское, говорить обо всем, смеяться, а потом заниматься любовью до самого утра. И может она наконец-то решит уйти от мужа, а ее возлюбленный от своей сварливой жены, после чего они будут жить вместе, не прячась и никого не обманывая. Она оставит этого Родионова с его глупой гордостью, с его нелепой правильностью и уйдет навсегда к другому человеку, по дороге счастья и сильных позитивных открытых жизни все душой людей. И к черту это лицемерие, к черту эту опостылевшую давно жизнь! Все к черту! Разве она не заслуживает счастья? Сколько ей осталось цвести, еще пять, ну десять лет и все она не будет никому уже нужна. Завянет как роза в осеннем саду. Она будет обветшалой морщинистой, ее грудь и попка утратят свою упругость, кожа поблекнет. А сейчас как она красива! Она привлекательна, сексуальна, не зря она столько тратит на себя денег. А они сын и муж пошли к черту! А муж, кажется, опять пил с этим своим Волковым, ну от кого же тогда так свежим пахнет перегаром еще, во всей квартире, если тут есть только я и он?"
И она подумала о многих таких вот несчастных как их семьях, где супруги, давно уже ставшие чужими друг другу, коротая свой недолгий век, по какой-то странной привычке все живут и живут под одной крышей. Ходят как заведенные механические куклы на работу одной и той же дорогой, а вечером смотрят одни и те же скучные программы по телевизору, читают одни и те же серые пустые газеты. А когда у кого завод кончится, они просто тихо умирают. Родные когда-то люди ставшие теперь чужими. Что объединяет их жилая площадь, дети или все это сила привычки, сила инерции, которую так трудно преодолеть. Страх перед переменами? Она не понимала и то, что разделило их, сделало такими чужими.
– А ты пил со своим другом?- спросила Светлана о Волкове.
– У меня нет больше друзей,- отозвался Родионов, как в нелепом старом анекдоте, муж которого жестоко обманули друзья.
– Поздравляю тебя дорогой! Ты движешься правильным путем!
– рассмеялась она и рубанула воздух рукой как Ленин, когда произнес схожую фразу "товарищи вы идете правильным путем!", указывая рукой направление вперед к светлому будущему.
10
На следующий же день утром сразу после совещания полковнику было приказано остаться.
– Полковник Родионов, задержитесь, пожалуйста !-
Владимир Иванович присел на стул, они оба терпеливо подождали пока все выйдут из кабинета и оставят их наедине.
– Каково твое мнение об этом Владимир Иванович?- спросил генерал-майор Петлицын, показывая ему документ, лежавший на его столе в красной папке под надписью "входящие". Это был Указ Президента РФ 2166 от 9 декабря 1994 года "О мерах по пресечению деятельности вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта". В нем чувствовалась рука Министра Обороны. Там предусматривалось действиями войсковых группировок под прикрытием фронтовой и армейской авиации выдвинуться по трем направлениям к Грозному и блокировать его. Замыслом операции было наступление штурмовыми отрядами частей с северного, западного и восточного направлений на город. Войдя в него, войска во взаимодействии со спецподразделениями МВД и ФСК должны были захватить президентский дворец, здания правительства, телевидения, радио, железнодорожный вокзал, другие важные объекты и блокировать центральную часть Грозного. Все как завещал великий Ленин еще в 17 году - взять почту, вокзал, телеграф и "Зимний дворец".
Генерал поливал свои любимые цветы, которыми был заставлен подоконник. Вот уже много лет занимая этот кабинет, ставший для него вторым домом, он бережно ухаживал за ними, таким образом, отводя от бесчисленных служебных забот свою душу. Цветы успокаивали его, они олицетворяли жизнь в своем прекрасном проявлении, по-сравнению с которым человек как живое существо, по его мнению, был избыточен.
– Бои в городе требуют от войск особого умения и подготовки, я согласен, наши войска не готовы к этому. Остается, надеется на одно, что массой войск, авиацией и артиллерией мы сможем подавить сопротивление этих бандитов. Да, многое решают командиры на местах. Но нам надо будет готовыми быть к тому, что бы выдвинуть на места в штабы и оперативные управления на усиление своих офицеров. Вы как сами лично готовы?-