Служебный роман
Шрифт:
– У секретаря.
Новосельцев вышел в приемную, где Верочка, как всегда, болтала по телефону.
– Верочка, Людмила Прокофьевна сказала, чтобы я взял приказ о моем назначении, – сказал Новосельцев.
– Пожалуйста!
Новосельцев взял приказ, прочитал, спокойно скомкал его и кинул в мусорную корзину. Потом схватил со стола чистый лист и принялся что-то писать.
– Верочка, – позвал он. – Если вас не затруднит, – и положил перед секретаршей исписанный лист бумаги, – передайте Людмиле Прокофьевне
В коридоре Новосельцев буквально нос к носу столкнулся с Самохваловым.
Новосельцев, не здороваясь, прошел мимо.
– Что же это ты не здороваешься, Толя? – с усмешкой остановил его Юрий Григорьевич.
– Если вы так хотите, здравствуйте, Юрий Григорьевич! – отчужденно проговорил Анатолий Ефремович.
– Толя, надо, чтобы между нами не было никакой неопределенности.
– По-моему, между нами все предельно ясно.
– Скажу тебе прямо, хоть для меня это и нелегко, ты – молодец! Я тебя зауважал! Ты меня стукнул по заслугам.
– Далеко пойдешь, Юра! – иронически похвалил его Новосельцев.
– Не остри! Дай лапу! – Самохвалов протянул руку.
– За что я себя презираю, так это за то, что я добрый! Ладно! Лучше мирное сосуществование! – И Новосельцев пожал руку Самохвалова.
– Ты, Толя, не такой простенький, как кажешься. Я восхищен тем, как ты стал начальником отдела!
– Я же твой человек.
На том и разошлись.
– Минуточку! – остановила мужчин Шура. В руках у нее была ведомость.
– С вас по рублю! У Аллы Федосеевой прибавление семейства.
– Цены растут! – недружелюбно заявил Новосельцев. – Когда родила Маша Селезнева, собирали всего по пятьдесят копеек!
– Но у Федосеевой двойня! – разъяснила неугомонная Шура. – Вносите деньги и распишитесь!
– Какая прелесть! – сказал Самохвалов, и мужчины полезли в карманы за кошельками.
Верочка принесла Калугиной заявление Анатолия Ефремовича.
– Тут Новосельцев принес заявление об уходе. – И подала бумагу Калугиной.
Тем временем Ольга Петровна расспрашивала Новосельцева:
– Ты на самом деле решил уйти?
– Понимаешь, нашел другую работу... – неумело лгал Новосельцев. – Совсем рядом с домом, и оклад больше... и, главное, работа помасштабней...
– Думаешь, я ничего не понимаю? Ты же из-за нее уходишь!
В это время у себя в кабинете Калугина прочитала ультиматум Анатолия Ефремовича.
– Пригласите Новосельцева ко мне! – попросила она Верочку.
Верочка тут же сняла телефонную трубку.
– Анатолий Ефремович, вас вызывает Людмила Прокофьевна!
Новосельцев пересек коридор, миновал приемную и открыл дверь в кабинет директора.
– Ознакомилась с вашим заявлением, товарищ Новосельцев! – И Калугина смачно разорвала заявление на клочки.
Новосельцев углубился в кабинет,
– Не так трудно написать его еще раз! – бесстрастно заявил он.
– Ваше новое заявление постигнет та же участь! – пообещала Людмила Прокофьевна.
– А я напишу в третий раз! – сообщил упрямец. – Я все равно ухожу. Не хочу работать под вашим началом и не буду! – Новосельцев старательно писал заявление.
– Будете, товарищ Новосельцев! Я вас не отпускаю: вы незаменимый работник! – злорадствовала Калугина.
– Незаменимых у нас нет. Найдете вместо меня другого, более порядочного, честного, который никогда не врет!
– Вы тоже отыщете себе начальницу покрасивее и помоложе!
– Конечно, найду! – запальчиво крикнул Новосельцев. – Это теперь не проблема!
– Вы каждый раз врываетесь сюда, чтобы меня оскорблять! – возмутилась Людмила Прокофьевна.
– Я сюда не врываюсь, – запыхтел Новосельцев. – Это вы меня все время вызываете, работать не даете!
– Ну и уходите отсюда. Никто вас не задерживает! – Калугина пожала плечами.
– Нет. Задерживают. Вы, товарищ Калугина! Не подписываете мое заявление. Я расчет не могу взять.
– Пишите заявление, – стиснув зубы, процедила Калугина. – Я его завизирую!
Новосельцев расписался и поставил дату.
– Пишите, пишите! С удовольствием от вас избавлюсь!
– Я уже написал! – Анатолий Ефремович передал заявление взбешенной начальнице.
– Я надеюсь, что вы не пострадаете материально и билеты в цирк не пропадут? – издевательски посочувствовала Людмила Прокофьевна.
– Не волнуйтесь, я их загоню по спекулятивной цене, – успокоил ее Новосельцев.
Калугина ознакомилась с заявлением.
– Составлено неправильно. Здесь не указана причина ухода. Любая ревизия обнаружит, что я отпустила ценного работника безо всяких оснований! – И Людмила Прокофьевна порвала второе заявление.
Новосельцев был вне себя:
– Хорошо, пожалуйста, все равно я не уступлю!
Он взял новый лист бумаги и стал писать новое прошение об отставке.
– Медленно пишете! Мне надоело ждать! У меня тысяча дел! – Калугина шагала по кабинету взад и вперед.
– Я уже написал! – И Новосельцев протянул ей свеженькое заявление.
Калугина просмотрела его и изменилась в лице.
– Значит... вы уходите потому... – она прочитала вслух: – «...что директор нашего учреждения товарищ Калугина – самодур!»
– Именно поэтому!
– Какой ты чуткий, внимательный, тонкий и душевный человек! – тихо сказала Калугина.
– Перестань наконец надо мной издеваться, – тоже тихо предупредил ее Новосельцев.
– Подумаешь, цаца!
– Да, цаца! – возразил Анатолий Ефремович.