Служение Отчизне
Шрифт:
…Киевский вокзал столицы остался позади. Поезд Москва — Чоп мчит в новые места, где ждет меня любимая работа. За десять лет я полюбил рискованную, но интересную профессию летчика-истребителя.
В новой должности боевое мастерство — важнейший фактор успеха, но не единственный. С этими мыслями я сел в вагон, и они не оставляли меня в дороге. Перебирал накопившуюся в памяти информацию о полке.
Основа полка — люди, летный, технический состав. От них зависит все. Кроме того, есть техника, часть ее поднимается в воздух, другая остается всегда на земле для обслуживания летательных аппаратов. Аэродромы, полигоны, зоны воздушных стрельб и боев, казармы, штабные помещения и многое другое.
Я прикинул свои возможности. Анкетные данные: школа, четыре года работы на заводе, техникум, аэроклуб, летная школа, война, академия, причем в каждом показателе балл не ниже четырех. Но это анкета, платформа для старта. Смогу ли я использовать потенциальные возможности с пользой для дела? Найду ли общий язык с подчиненными?
Чем больше я углублялся в размышления, тем больше становилось неизвестных. Мои мысли иногда прерывали соседи по купе, приглашая идти вместе перекусить, побеседовать. Затем я снова подходил к окну вагона или забирался на верхнюю полку и продолжал думать о своем назначении.
Мне вспомнились напутственные слова, сказанные в академии. Я перебирал их в памяти, мысленно повторял:
«Вы закончили академию, где получили много знаний, больше, чем их имеют 70 процентов офицеров Вооруженных Сил, но слишком мало, чтобы на этом успокоиться. Знайте, что вам надо еще многому научиться и от многого отучиться. В частях, куда вы едете, есть командиры, офицеры, которые опытнее вас, лучше знают дело, но они не удостоены высокой чести быть командирами полков. Родина доверила это вам. Высокое доверие ко многому обязывает. Придя в часть, не осуждайте предшественника, не говорите, что до вас было плохо, подчиненные сами сравнят вас с ним, и сравнят не по словам, а по делам. Во взаимоотношениях с вашими подчиненными будьте внимательны и предупредительны, не заигрывая и не заискивая перед ними. Заботьтесь о подчиненных, отстаивайте их перед вышестоящим командованием, но не на глазах у них. Не осуждайте старших начальников перед своими подчиненными, этим вы будете рубить сук, на котором сидите. Уважайте старших начальников, но не превращайте уважение в угодничество, оно унижает человеческое достоинство и оскорбляет умного человека. Не надо путать уважение с угодничеством. Изучите людей и впредь продолжайте это делать неустанно, чтобы знать людей — их достоинства, силы, наклонности, способности, а также недостатки, чтобы знать, кому что можно поручить, кому что доверить. Разумнее и приятнее искать в человеке хорошие стороны и всячески развивать их, чем копаться в его мелких недостатках.
В работе не увлекайтесь диктатом, выслушивайте мнения и возражения, не умиляйтесь послушными подчиненными, особенно теми, что повторяют: «Есть», «Слушаюсь», «Так точно». Умейте ценить подчиненных, но любая дискуссия, любые рассуждения должны иметь определенный предел. Сумейте из всего выслушанного выбрать рациональные зерна, принять решение, взять на себя ответственность и затем доводить решение до конца.
Работайте по личному плану. Это значит сами создавайте себе обстановку, а не обороняйтесь от тысячи мелочей, кои ежедневно наседают на командира и расхищают его время. Не понять необходимость и полезность личного плана — все равно что воровать из собственного кармана».
Раздумья и тревожные мысли не покидали меня до самого Львова. Покинув поезд, я скоро предстал перед бывшим командующим 5-й воздушной армией генералом Горюновым. После двух-трех приветственных фраз разговор переключился на дела давно минувших дней.
Вспомнили Новороссийск и Анапу, Адлер и Туапсе, Сочи и Лазаревскую, перевалы, разные события. Беседа затянулась.
Я сказал ему, что проходил стажировку в этой дивизии.
— О! Тогда зачем мне рассказывать! Направляйся, дорогой друг, и работай, желаю успехов!
На прощание дал некоторые советы, как командовать полком, примерно в том же духе, как сказано было в академии, но с более конкретной детализацией, в которой часто встречались слова: техника пилотирования, сложный, высший пилотаж и, конечно, безопасность полетов.
— Безопасность полетов, — подчеркнул генерал, — это сложнейший вопрос, проблема государственной важности. Гибель людей является большой трагедией для семьи и для страны в целом.
Распрощавшись с Горюновым, я снова двинулся в путь. Мне предстояло еще несколько часов проехать поездом. Прежде чем заснуть, я попытался проанализировать разговор и выработать линию поведения. С чего начать, что и как делать? Много вариантов мысленно я перебрал, каждый имел свои плюсы и минусы. Наконец-то стали вырисовываться определенные контуры. Они сводились примерно к следующему. Во-первых, не мешать подчиненным делать свое дело, или, как говорят медики, «не вредить больному». До меня они работали, справлялись со своими делами неплохо и сейчас справятся. Во-вторых, надо детально уточнить задачи у командира дивизии, определить общий объем работы. В-третьих, распределить усилия между своими непосредственными подчиненными, дав им полную инициативу в выполнении своих обязанностей по должности и заслушивать их периодически. Самому сосредоточиться на глубоком изучении людей, положения дел, восстановить личную технику пилотирования во всех метеорологических условиях днем и ночью…
Не заметил, как заснул, а уже проводник будит: «Ваша станция». Приехал рано. Сразу пошел в полк. Обошел казарменное хозяйство. Всюду был порядок. За послевоенные годы произошли значительные изменения в ведении войскового хозяйства. Все это создавало хороший настрой, с которым я и прибыл к командиру дивизии. Ему было приятно слышать лестные слова от нового человека, тем более от будущего командира полка. Однако он сказал:
— Не спеши хвалить, а то, может быть, скоро хаять придется.
— Буду говорить так, как есть, — ответил я.
После длительной и содержательной беседы с Федором Никитичем Черемухиным я наконец-то пришел в штаб полка, где меня ждали мои непосредственные подчиненные. Мы познакомились. Первым представился заместитель командира полка подполковник Карпов Петр Андреевич, выше среднего роста, подтянутый, с легкими движениями хорошего спортсмена и приятной располагающей улыбкой. Наши глаза встретились, прощупывая друг друга. Его взгляд выражал чувство собственного достоинства, уверенность и в то же время уважение. Глаза глубокие, вдумчивые… Затем обменялись рукопожатиями с заместителем по политчасти подполковником Тотровым Захарием Бембулатовичем. Худощавый, жилистый осетин с ястребиным взглядом черных глаз. Все его поведение и ободряющая улыбка, казалось, говорили: «Смелее, командир!»
Следующим был начальник штаба полка подполковник М. Кузьмичев, высокий блондин с медленными, уверенными движениями и такой же медленной речью. Смотришь на него, и облик самой Руси предстает перед твоими глазами. Затем представились другие руководители полка: подполковник Н. Макогон, майор Е. Эдельштейн. Они производили впечатление знающих людей, обладающих большим опытом работы в занимаемых должностях. Все были старше меня на 8—15 лет. Смотрел я на них и думал: «Все-то вы умеете, все-то вы знаете, а я вот должен вами командовать, не сорваться бы…»