Служу человечеству
Шрифт:
– То есть, если он женится на тебе, он тебя убедит? – приподнял кустистую бровь детектив.
– Не буквально, конечно. На протяжении всей истории человечества общество недооценивало и угнетало женщин. Почему? Возможно, андрогины-глоты смогут оценить то, что не цените вы?!
– Да-да-да, – закивал Горан, – думаю, уже достаточно. Я составлю акт о совершении мелкого хулиганства. Акт останется у меня в кабинете. Потому что не хочу портить тебе жизнь и лишать Геополис талантливого социолога, – в конце-концов это не Анна напала на космолёт с топором. – Но взрослый человек должен отвечать за свои поступки. Поэтому, если мы встретимся еще хоть раз, акт
– Детектив… – Анна улыбалась.
– Что ещё? – терпение Горана заканчивалось.
– Вы просто супер! – Анна подняла вверх большой палец правой руки.
– Быстро домой, пока я не передумал! – фыркнул обескураженный Горан.
И она побежала. «Просто супер», – повторила про себя Анна.
«Тоже мне Джейн Доу», – повторил про себя детектив Горан.
Джейн Доу – имя, которое получил ультрамодный образ, голограмма, перешедшая с рекламных экранов в вечерние шоу. По-хорошему, «Джейн Доу» даже именем назвать было нельзя. Так, нарицательное из докризисных практик, которым обозначали неизвестных. Тем не менее, голограмма стала самым узнаваемым лицом. Проблема состояла в том, что её так никто и не опознал. Горану почему-то из-за этого было её особенно жаль.
Голограммы появились после Кризиса как способ опознать неизвестных погибших. Объемные изображения размещали на остановках транспорта, чтобы как можно больше людей могло их увидеть. Позже им добавили еще одну функцию – реклама. Что плохого в том, что «призрак», которого нужно опознать, подсядет к тебе в ожидании транспорта, а заодно порекомендует тебе что-нибудь? К тому же инициатива стала окупаться. В итоге, очень быстро изначальная функция голограмм была вытеснена коммерческой составляющей. Многие из первых голограмм стали популярнее ныне живущих.
На остановке возле Управления ВСЧ прижился Кент. Тоже голограмма. Иногда, возвращаясь ночью домой пешком, Горан беседовал с ним. Кент мог перемещаться из одного экрана в другой. Именно от Кента Горан узнал, как устроен мир голограмм – огромная нейронная сеть. Поведение голограммы полностью обуславливала математическая модель взаимодействия нервных клеток, имевшаяся при жизни у прототипа. У голограмм не было воспоминаний, но записанные нейронные связи обеспечивали идентичность голограммы. Кент не раз намекал Горану, что голограммы загружены не в вакуум, что в сети должно быть много затерянной информации, и, скорее всего даже «пасхальное яйцо».
Пока детектив разбирался с Анной, группа захвата разогнала всех собравшихся. На размокших площадках оставались брошенные вещи и мусор. Люк корабля открылся, когда вокруг уже не было ни души.
После такой триумфальной встречи детектив чувствовал себя отвратительно.
Горан не питал никаких иллюзий относительно работы отдела. Он любил Геополис и еще мальчишкой мечтал стать городским героем. Казалось, возрождавшемуся человечеству нужны новые ориентиры и идеалы. Но вышло, что новые герои – это пришельцы, персонажи-голограммы, всё те же политики и общественные деятели. А он – просто агент ВСЧ, в ежедневной работе которого есть место оскорблениям, боли, жестокости, лицемерию, безразличию, но нет места высокой мечте. Какое-то время детектив злился, пока не надоело. В конечном итоге, быть героем не значит не сходить с экранов телетрансляторов. Задача героя – защищать обычных людей, служить человечеству. Хотел бы детектив Горан хотя бы сам в это поверить.
В ночных
«Сегодня на космодроме Геополиса приземлился очередной корабль глотов. Как сообщил представитель пришельцев, на нём прибыли технические специалисты, которые будут заниматься проблемой стабилизации магнитных излучений Земли. Несмотря на столь значимую для человечества миссию, при посадке корабля произошло сразу несколько инцидентов: сначала на посадочную площадку выскочил «дровосек», выкрикивающий строки из Апокалипсиса, затем выбежали женщины легкого поведения с предложением интимных услуг для пришельцев, и, что естественно, не обошлось без скандирований планетаристов (как теперь модно называть планетарных националистов) против мигрантов. Между последними началась перепалка, закончившаяся потасовкой. Возникает вопрос о работе департамента Взаимодействия – когда мы почувствуем качественные изменения в ситуации и как долго еще деклассированные элементы нашего общества будут позорить нас перед «старшими братьями»?
Преступление
Детектив Горан взял за правило начинать рабочую неделю с ознакомления со сводками происшествий за выходные. Сводки готовила аналитик отдела Нат. Безусловно её присутствие в отделе было незаменимым. Иногда детектив Горан представлял, как бы они с агентом Лариным справлялись с ежемесячной отчетностью, запросами и чтением всех входящих сообщений, не будь с ними Нат.
Кроме того у аналитика было ещё и дополнительное положительное качество – она увлекалась созданием кондитерских изделий. И конфеты, которые она делала из натуральных продуктов (и никогда из синтетических), уже прочно вошли в рацион отдела. Иногда засидевшегося на работе Горана спасали только они. А Ларин вообще мог постоянно жевать.
– Детектив, Вы смотрели вчерашние новости? Как Вам понравилось высказывание Ли о «старших братьях»? – при появлении Горана в отделе агент Ларин отъехал от своего стола на кресле, приветствуя начальника.
– Кажется, есть кое-что поважнее, – прервала коллегу Нат, оторвавшись от сводок. – У нас мёртвый глот, ребята.
Задорное настроение Ларина сразу пропало. Горан закрыл глаза и сделал глубокий вдох. А Нат продолжила:
– Только что пришло сообщение из разрабатываемых территорий: его нашли в колодце. То ли он сам туда упал, то ли его скинули местные жители – до конца пока не понятно.
Горан и Ларин переглянулись. Их ждал ещё один день в полях.
– Я за машиной в гараж, – сообщил агент, запустил руку в вазочку с конфетами, чтобы взять с собой побольше, и вышел.
Горан ждал Ларина на остановке служебного транспорта. День был ясным. Воздух прозрачным. Думать, о том, что будет дальше не хотелось совсем.
– Осенняя хандра, детектив? – раздался голос из-за спины.
Горан обернулся. Замотанный в длинный шарф и с дымящей чашкой в руках со щита шагнул Кент. Наверняка запустили новую рекламу бионапитков.
– У меня не бывает хандры, – ответил Горан.
– Значит, Вы опять думаете о Джейн Доу? – заключил Кент, и кружка пропала из его рук.
Мужчина не ответил. С голограммами в этом смысле было проще.
– Почему бы Вам не поговорить с ней? Вызовите её под каким-нибудь предлогом в ВСЧ, как вы это умеете…
– Она ничего не помнит о своём прошлом, – Горан сунул руки в карманы пальто.
– Какая разница? Расскажите ей о Вашей работе по её идентификации, пригласите её на какой-нибудь следственный эксперимент…