СЛВ 2
Шрифт:
И мы пошли втроём, без Далина и без Антохи. По дороге Лара с Арчи затеяли высокоумный разговор о рунах и способах взаимодействия между ними, о логических переключателях и алгоритмах, о вводе и выводе, было вроде бы интересно, но я усилием воли заставил себя не слушать и не вникать. Терпеть не могу хватать знания по верхушкам, толку от этого ноль, а вред вполне может быть.
Вот начнётся учёба, подойду к делу системно, как в училище. Конспекты, справочники, словари и прочее составлять буду сам, на Арчи надежды практически нет. Мало того, буду без стеснения и без оглядки на чувства друга бегать к его бабушке с тетрадями
Я чинно раскланивался во всеми встречными и поперечными, сельчанам не было дела до наших проблем, и слава богу. Ну, кроме разве что вездесущего Семёныча со товарищи, которые и тёрлись сейчас за оградой у отца Саввы с крайне деловым видом.
— Здравствуйте, гости дорогие! — пропел он, едва мы прошли в калитку. — А мы уже хотели и сами к вам направиться! Отец Савва страшные вещи рассказывает, не приведи господи, разброд и шатание в большом миру предрекает. Правда ли? А из дома выгнал, с кем-то там морзянкой переругивается, только треск стоит. Бородёнка дыбом, в очах сияние, дорвался до трибуны, я так понимаю.
— Здравствуйте и вы! — Пресветлая Лаириэн сегодня была сама приветливость и обаяние, а уж проста, ну как девчонка с соседней улицы. — Прямо-таки и выгнал? А если мы всё-таки войдём? Ну чего нам во дворе торчать, в самом деле?
— Да заходите уже, — высунулся из окна взбудораженный отец Савва. — Восемь — три — четырнадцать? Ах так? Ну, я тебе!
И исчез в комнате, откуда сразу же раздался вдохновенный треск ключ-камня.
— Два — двадцать пять — восемнадцать! — вдогонку посоветовала ему Лара, и отец Савва услышал. Треск на мгновение прервался, поп простонал что-то вроде, — Точно! — и затем раздался с новой силой.
— Переругиваются, — авторитетно пояснил Арчи опешившим мужикам и мне. — Крепенько так, цитатами из Писания друг друга кроют, можете мне поверить. Но просто по номерам, чтобы время сэкономить. Наизусть же знают.
Староста лишь покрутил головой, и уважительного в этом жесте было мало, а остальные мужики захихикали, не таясь, да и я тоже.
— Прекратите, святой отец, — Лара простым взглядом заморозила руку попа на ключ-камне, едва войдя в комнату. — Вы слишком увлеклись полемикой, как по мне.
— Но ведь они же неправы! — отец Савва даже подпрыгнул на стуле, пытаясь убедить и нас. — Надо же им объяснить!
— Не сейчас, — Лара была непреклонна и немного разочарована. — Ваша задача на сегодня просто распространять информацию как можно дальше и шире. И требовать подтверждения приёма. Текст мы с вами написали вместе, вот и расскажите мне, до кого удалось достучаться и кто подтвердил.
— Вот! — отец Савва сумел освободить руку и протянул эльфийке измятый, но аккуратно разграфленный на строки и столбцы листок. — Шесть городов! Из них два города столичных! Восемь монастырей и четыре архиерейских приёмных. Гномы подтвердили и эльфы, все аэродромы вёрст на четыреста в округе, штаб дружины из Белого Камня, но много кто и не подтвердил! Приём начали, а потом как в рот воды набрали, племя трусливое и подлое!
— Таких отмечайте особо. — Лара с интересом просмотрела ей самой разграфленный и заполненный списком целей листок, я узнал её руку. — И сделайте несколько копий. Одну мне, одну завтра эльфийской команде, они к вечеру
— Эльфы? — влез в разговор Семёныч, удивившийся такому повороту. — Всамделишные? Опять праздник, да что ж такое! Конечно, встретим как полагается, будьте уверены. Я же всей душой за развитие этих, как его, межрасовых отношений, ага. А только что ж они тут делать будут, и по чину ли отцу Савве их принимать? Опасаюсь, как бы не было этих, как его, эксцессов разных.
— Эксцессов не будет, — сурово отрезала Лара, взглядом ставя старосту на место. Тот вытянулся в струнку, но вопросительно лупать глазами не перестал. — Эльфы там в основном из приверженцев веры в Единого. Их мало, но они есть. Ты мне лучше скажи, милый староста, куда это мой друг Коленька исчез? Уходила — под кроватью оставляла, точно помню, и обещался ждать.
— Не могу знать, — Семёныч был само простодушие, он открыто смотрел на эльфийку в некотором искреннем недоумении. — Пьёт, наверное, собака алчущая, с позавчера остановиться не может. И, беда такая, так-то сильно пьёт, с ним это бывает, не удивлён-с! Семья-то строгая, не даёт разгуляться, так он прячется от них и пьёт. Опасаюсь я, опять же, как бы не было вреды!
Семёныч деловито не опускал глаз, в отличие от остальных мужиков, которых немного покоробило это прямое обещание старосты.
— Только как мы уйдём, — попросил его Арчи, — потом. Чтобы не связывали одно с другим, не надо.
Но Семёныч остановил его жестом руки, показывая, что не стоит говорить вслух очевидные вещи. Уж очень бывалым был этот староста, и это чувствовалось.
— Вы уже поняли, что происходит, не так ли? — оценила его Лара и даже осталась довольна, любила она деловых да понятливых людей. — Что думаете делать? Но знайте, я от вас ничего не требую и даже больше скажу, требовать не в праве. Это не ваша война, поймите. Мой вам совет — не высовываться.
Староста помялся, собираясь с мыслями, оглянулся на мужиков, встретив там полную поддержку с пониманием, и тяжко вздохнул, не спеша начинать. Но Лара тоже не спешила, она с легкой улыбкой ждала не очень нужного ей, на самом деле, решения.
— Мы — село далёкое, вверх по течению последнее. — наконец выдал ценную мысль староста. — И от этого самостоятельное донельзя. Помощи, в случае чего, можем и не дождаться, не раз так уже было. Далеко до князя, видишь, в чём дело. Да и патрули здесь проходят раз месяц, не чаще. А церкви, ты уж не обижайся, отец Савва, до нас вообще дела мало. Я о помощи говорю, а не про дела ваши тайные. Поп есть, и слава богу. Хотя охотники, те молодцы, да.
— Ближе к делу, — попросила Лара, ей немного надоело выслушивать эти хитроумные мужицкие выкладки.
— Можно и ближе, — понятливо согласился Семёныч. — Прямо тебе скажу, в эти ваши войны нам влезать резону нет. И непонятно, и боязно, и не нужно. Флаг мы поднимать не будем, селу это ни к чему, да и неизвестно ещё, кто победит, ты уж прости. Но вот вам, лично вам, мы помочь очень хотим, и даже просим. Тебе, вот им, уж очень люди они душевные, попу нашему. Надо же дать тебе понять, что вы для нас теперь свои в доску. Ты не улыбайся, волшебница, жизнь штука непредсказуемая, сама знаешь. У нас — охотники, следопыты, рыбаки, они же тайгу и реку как свои пять пальцев знают. Пригодимся однозначно, не сейчас, так потом. Но — тайно!