Слышишь, Кричит сова !
Шрифт:
– Вот как?
Аусвурфу показалось, что в бесстрастном голосе Штеркопля прозвучало что-то похожее на радость.
– Будьте у себя,- Штеркопль отключился.
Эдуард Карлович, откинувшись в кресле, размышлял.
Ну, вот кажется, случай и подвернулся - теперь этого Мехельмердера можно взять на цугундер... А через минуту план у Гугуриги созрел до деталей.
Хотя Аусвурф и ждал связи, Штеркопль включился неожиданно, а то, что Аусвурф услышал, заставило его мгновенно вспотеть.
– Внимание, приказ Хозяина. Поздравляю, Аусвурф, С этой минуты Начальник Охраны Тайны - вы. Ме.хельмердера разыскать и, ничего не сообщая, доставить в Охрану. Девку отправить в САД. Пусть там поработают. Исполнение доложить немедленно. Все.
Аусвурф некоторое время сидел в полном обалдении,
Глянув на часы, он ужаснулся - напрасно потеряны полторы минуты, и лихорадочно нащупал кнопку экстренного вызова САД.
Служба Активного Дознания откликнулась немедленно.
Аусвурф сообщил дежурному садисту, что сейчас будет доставлена преступница. На подготовку признания максимум полтора часа.
Потом он связался со Стражей и получил подтверждение, что Юнгфер Шверлих с минуты на минуту будет доставлена в САД.
Теперь предстояло самое пугающее - то, что Аусвурф подсознательно оттягивал до последнего момента: арест Мехельмердера. Аусвурф, поколебавшись, решил: приказано доставить, но способ не указан. Значит, можно просто вызвать. И Аусвурф нажал кнопку сверхсрочного вызова Начальника Охраны Тайны, теперь, правда, уже бывшего, но ничего об этом не подозревающего.
Мехельмердер откликнулся немедленно: - В чем дело?
– Суперсообщение. Контроль Хозяина. Через полчаса связь.
– Еду!
Едва Мехельмердер отключился, на связь вышла САД и дежурный садист доложил, что признание подготовлено.
Аусвурф облегченно вздохнул - приказ Хозяина выполнен - и бросил дежурному: - Доставить сюда.
– Слушаю и повинуюсь. Через двенадцать минут будет у вас.
Аусвурф успел позвонить Штеркоплю и услышать одобрение своим действиям, и тут в кабинет быстро вошел Мехельмердер. Он удивленно поднял брови - за его столом, нахально развалившись, сидел Аусвурф. И даже не сделал попытки встать при появлении шефа. Сдерживаясь, Мехельмердер спросил:
– В чем дело?
– Садитесь, Мехельмердер,- Аусвурф кивнул на стул у стены.
Мехельмердер задохнулся от ярости и прохрипел: - Ты что, скотина?! Встать!!!
Аусвурф и не шевельнулся. И тут в коридоре послышался шум, дверь распахнулась и на середину кабинета, едва не сбив Мехельмердера, вылетела Юнгфер Шверлих.
Следом через порог шагнули три садиста.
Юнгфер мешком осела на пол, судорожно стягивая на груди края какой-то тряпки, которую впопыхах бросили ей в САД. Мехельмердер схватился за кобуру. Аусвурф подмигнул, и в то же мгновение Мехельмердер рухнул рядом с Юнгфер. Старший садист на всякий случай сразмаху пнул его сапогом в бок, наклонился, вынул из кобуры пистолет. Потом по знаку Аусвурфа поднял обмякшего Мехельмердера за шиворот и усадил на стул.
Юнгфер, всхлипывая, попыталась отползти в сторону, но садист прикрикнул:-Ну, ты!
– и она застыла, судорожно вцепившись в расходящиеся края дерюги.
Аусвурф оглядел ее и подумал: "а у Мехельмердера неплохой вкус", и, подмигнув, спросил: - Ничего девчонка, а?
Старший садист ухмыльнулся: - Нашему взводу понравилась, а, ребята?
Двое рядовых, до сих пор неподвижно стоявших по сторонам двери, дружно кивнули.
Эдуард Карлович внимательно наблюдал за происходившим в кабинете Начальника Охраны Тайны, не входя в экран. Приняв какое-то решение, он одним привычным движением стащил с собственной физиономии лицо Штеркопля, взял первое попавшееся из груды хозяйских лиц, надел и включился в связь.
Когда Мехельмердер очнулся, прямо перед ним на экране насмешливо щурился Хозяин.
– Ну что, сволочь, очухался?
Гугурига с наслаждением вглядывался в посеревшее лицо Мехельмердера служебное лицо с него уже сорвали, потом ласково сказал: - Достукался...и, повернувшись к стоявшим навытяжку рядом с Аусвурфом садистам, спросил: Какая там у вас степень допроса покрепче?
Садисты в один голос доложили: - Третья!
– Так устройте ему восемнадцатую!-срываясь на визг, заорал Хозяин и, оборотись в сторону, сказал тише: - Штерконль, пол контроль.
Экран погас, и через несколько секунд, пока Эдуард Карлович опять надевал лицо Штеркопля, загорелся снова. Штеркопль заговорил
Юнгфер всхлипнула и с ужасом взглянула на садистов. Те заухмылялись.
Мехельмердер только сейчас начал сознавать, что все вокруг не сон, и попытался встать.
– Сидеть,- приказал младший садист и ребром ладони легко дал ему по шее.
Штеркопль подождал несколько секунд, пока Мехельмердер, хватая ртом воздух, приходил в себя, и продолжил: - Бывший Начальник Охраны Тайны! Обвиняетесь: в организации покушения на Охотника, а также в преступном небрежении к исполнению служебного долга и к сигналам важнейшего значения. В случае непризнания вины приговариваетесь к фенолу.
Мехельмердер застонал.
Штеркопль помолчал и добавил: - В случае признания... тоже!
Экран погас. Аусвурф приказал: - Убрать!
– Пошла!
– рявкнул младший садист и пинком поднял Юнгфер.
Та, пошатываясь, потащилась к двери, все так же судорожно вцепившись в края сползающей дерюги.
Двое других, серией коротких ударов уложив Мехельмердера на пол, ухватили его за ноги и потащили следом.
"Результаты слушания комиссии были обнародованы осенью прошлого года в виде доклада на пятистах страницах. Одно из основных обвинений, выдвинутых против английских органов безопасности, состоит в том, что интернированные, подозреваемые в связях с Ирландской Республиканской Армией, подвергались пыткам и зверским истязаниям. Неудивительно, что некоторые из тех, кто побывал в концлагерях Ольстера, до сих пор страдают психическими расстройствами. В своем докладе о результатах проведенного ею расследования Европейская комиссия по правам человека сочла, что применение британскими силами безопасности пяти комбинированных методов психического давления (во-первых, заключенного содержат в светонепроницаемом колпаке на голове; во-вторых, применяют специальные шумовые раздражители - так называемый "белый шум",- невыносимый для уха звук высокой частоты; в-третьих, лишают узника сна; в-четвертых, не Дают ему воды и пищи и, наконец, в-пятых, заставляют сутками стоять неподвижно, упершись руками в стену) представляет собой нарушение статьи третьей..." - Эдуард Карлович поморщился и отложил листок. Потом полистал досье - вот это, пожалуй, интереснее. И дальше он читал, уже не отрываясь: "Центральной тюрьмой страны считается "Сороковая", расположенная в сорока километрах от столицы. "Сороковая" принадлежит разведывательному управлению военно-морских сил. На первый взгляд она напоминает обыкновенную виллу с небольшим участком. В небольшом доме сразу за оградой выясняется личность задержанного. Когда все сведения занесены в протокол, с задержанного (будь то мужчина или женщина) срывают одежду, разрезая ее при помощи обыкновенных лезвий для бритья. Затем человека, совершенного нагого, отправляют в камеры. Одежды заключенным не выдают. Допросы начинаются в четыре часа дня и кончаются на рассвете. Здесь в "Сороковой" богатый выбор пыток. Кнут - используется пластмассовый шнур со стальной проволокой внутри. Для этой же цели используются резиновые шланги, колючая проволока. Если возникает необходимость, человека сажают на мокрый электрический стул, напряжение на котором колеблется от 20 до 130 вольт. Каждого заключенного (раздетого, но в наручниках) помещают на специально огороженной площадке, а затем туда же впускают собаку. Собаки надрессированы бросаться на человека, если он пошевельнется. Заключенным вырывают клещами ногти, выбивают зубы, тушат сигареты на теле. Ничего не стоит облить человека бензином и поджечь".
"Существует застенок под названием "Дом секса". В подвале этого роскошного, с мраморными лестницами здания пытают электрическим током, а на втором этаже насилуют заключенных женщин. По последним сведениям, полученным группой, чаще всего применяются следующие виды пыток: закапывание в песок. При этом на поверхности под палящим солнцем остается лишь голова жертвы.
– "телефон" - два палача одновременно наносят удар по ушам допрашиваемого.
– руки и ноги узника тянут в разные стороны. Были случаи, когда при этим рот арестованного набивали солью.