Слышишь, Кричит сова !
Шрифт:
– Интересно, правда?
– заметил Аусвурф, когда Мехельмердер отложил листок.- Есть еще вот что. Он ухитрился не только зеркальце подсунуть, но и микрофон. Вот, отпечатано с магнитофона.
Мехельмердер взял подсунутые ему листки и в растущим недоумением стал читать:
Лист, покружась, во мраке тонет,
Дома всплывают, как понтоны.
И к небу тянутся колонны,
Как чьи-то руки беч ладоней.
Кому помогут те понтоны?
Кто в эту ночь кричит и стонет?
А я домой к себе бреду,
Я сам несу свою беду,
Мне
Мне те понтоны не помогут...
– В списке разрешенных песнопений не значится,- не ожидая вопроса, сказал Аусвурф.- Вторая тоже.
Мехельмердер взял второй листок.
Фабричные трубы, безглазы и грубы, пускаются в пляс.
И зыбко пороги в начале дороги опутали ноги в назначенный час.
Брожу в катакомбах людских сердец.
Творю гекатомбы - идет конец.
Мы бродим молча по площадям, слепые толпы нам вслед глядят.
Стоим мы оба на мостовой, летит автобус
– и губы Гекубы, нежны и грубы, нам дарят покой...
Мехельмердер хлопнул ладонью по листку: - Кто?
– Имена и номера собирающихся установлены. Хозяин квартиры некто Шангер, певец в ресторхаузе.
Мехельмердер снова пробежал второй листок - фабричные трубы... дороги опутали ноги... идет конец... слепые толпы...- и прищурился: - Не так уж и безобидно? А? Сволочи...
Аусвурф согласно молчал. Мехельмердер задумался.
Потом перечитал последние строчки-стоим мы оба на мостовой, летит автобус...
– Ну что ж, пожалуй, сделаем так..
Аусвурф, выслушав предложение-приказ, заулыбался во весь рот, неподдельно восхищенный выдумкой шефа, и встал: - Займусь немедленно. А с этим что делать?
– С кем еще?
– С Гемайном. Он ждет в приемной.
– Гоните в шею. Или нет, впрочем,- Мехельмердер подумал и махнул рукой:-Дайте ему талон в бордель.
– Предельный возраст.
– Ну тогда в ресторхауз. Да нет, гоните в шею. И займитесь немедленно делом.
Мехельмердер просмотрел оставшиеся бумаги, позвонил Юнгфер - ее дома не оказалось. За делами незаметно пролетел час. И тут прозвенел сигнал вызова - на табло абонентов мигала лампочка Управления Стражи. Мехельмердер щелкнул тумблером, в экран вплыло форменное лицо суб-шефа Стражи.
– Коротко, - приказал Мехельмердер.
– По указанию вице-шефа Охраны...
– Короче...
– Час назад солдату Второго взвода любви Матильде Либхабер было приказано вызвать из ресторхауза певца Шангера, что и было выполнено. Полчаса назад на плацу перед ресторхаузом на Либхабер и Шангера налетел автобус. Врачом Стражи констатирована смерть обоих. Номер автобуса...
– Все. Достаточно,- Мехельмердер погасил экран на полуслове и, порывшись в кипо бумаг, нашел листок и прочитал: Летит автобус И губы Гекубы, нежны и грубы, нам дарят покой.
Послышался шорох, легкое звяканье, и дверь медленно приоткрылась. Он толкнул, вошел. Человек, впустивший его, был ему незнаком - высокий, со смутно блеснувшей лысинкой. В коридоре было темно-и в светлом проеме открытой в комнату двери силуэт открывшего - как
В комнате снова полузнакомые люди. Генрих, молча здороваясь, узнал, кажется, Фоминого отца.
– А где Фома?
– спросил негромко Генрих.
Никто не ответил, и Генрих всем существом ощутил сгустившуюся в этой комнате тревогу. Он повернулся, ища взглядом где бы присесть, и увидел слева - у стены - Фому. Фома лежал на кровати, полуоткинув простыню, и молча смотрел на него с какой-то нерешительной и чуть виноватой улыбкой.
Генрих присел у него в ногах. Люди в комнате переговаривались взглядами, и Фома, выпростав руку из-под простыни, показал на стенку и, покачав головой, приложил палец к губам.
В прихожей резко звякнул звонок. Апхгль потащился открывать. В комнату быстро пошла Ильзе. Бросив сумку на столик в углу, она машинальным движением поправила волосы и, увидев Генриха, громко и зло спросила: - А, и ты! Прощаться пришел?
Все сидевшие в комнате встревоженно зашевелились, умоляюще глядя на Ильзе. Фома снова ткнул рукой в стенку и приложил палец к губам...
На этот раз звонок прозвенел громко и требовательно.
Комната наполнилась людьми в форменных лицах САД.
Фома, когда ему защелкнули наручники, негромко сказал, кивнув на Генриха: - Он просто так зашел. Сосед.
– Молчать. Вперед.
Генриха вывели последним. Завернутые за спину руки ломило в плечах...
Мехельмердер потянулся, посидел немного, расслабившись, подумал: "Надо бы развеяться", и позвонил Аусвурфу: - Все каналы переключите на себя. Я ухожу, надо отоспаться.
Едва Мехельмердер ушел, позвонил дежурный из Службы Активного Дознания и доложил: - Сообщники Шангера арестованы и доставлены в САД.
– Отлично. Работайте,- приказал Аусвурф. И тут снова звякнул сигнал вызова - просила связи Служба Стражи.
– Ну, что там у вас?
– бросил Аусвурф, когда на экране всплыло форменное лицо самого начальника Стражи.
Сообщение было сверхважное. Если начальник Стражи и знал, кто такая Юнгфер Шверлих, то виду не подал.
Аусвурф же, конечно, знал и, тут же отключившись от Стражи, мысленно перебрал услышанные факты и решил немедленно информировать Мехельмердера. Но только он потянулся к кнопке экстренного вызова Начальника Охраны Тайны, как вспыхнул сигнал и на экране возникло хорошо знакомое лицо - Штеркопль. Он резко спросил: - Новости?
Аусвурф коротко передал только что полученное сообщение Стражи.
Штеркопль нахмурился: - Покушение? На Охотника?!
– и бесстрастным тоном, от которого у Аусвурфа зачесалось между лопатками спросил: - Кто?
На секунду замявшись, Аусвурф доложил: - Стражей установлено, что крыса под номером 0001 зарегистрирована за унтер-офицером Элиты Элиты Юнгфер Шверлих.
– Взяли?
Аусвурф снова замялся и нерешительно пояснил: - Унтер-офицер Юнгфер Шверлих - невеста Начальника Охраны Тайны Меяелъмердера..