Смех и смертный грех

Калинина Дарья Александровна

— И она всегда утверждала, что это ваш отец был выдающимся профессором, а вовсе не отец Ларисы?

— Да. Но только я не понимаю, к чему все эти вопросы?

Арсений Иванович был расстроен. Но Лисица все не унимался:

— Скажите, а вообще-то вы помните отца Ларисы?

— Если честно, то нет. Совсем его не помню.

— А свою маму вы помните беременной, на сносях?

— Нет. Не помню. Но я был слишком маленьким, чтобы запомнить это. Мне был всего годик или около того.

— Правильно.

Лисица выглядел довольным, хотя никто и не понимал, почему он доволен.

— Вы были маленьким ребенком, когда в вашей семье появилась Лариса. Но вы не помните отца Ларисы не потому, что были маленьким. А потому, что вообще никогда его не видели. И вы не помните свою мать беременной, потому что она никогда не была беременна Ларисой!

— Откуда же тогда взялась у нас Лариса?

— Я вам уже сказал, ваша мама ее удочерила.

— Да, допустим. Но откуда вообще взялась Лариса? — настаивал Арсений Иванович.

— Она родилась от любящих друг друга мужчины и женщины. Но не от вашей матери и какого-то мужчины, а от ее собственного отца и его новой жены.

— Предположим, это даже и так. Но почему эти люди отдали своего ребенка моей матери?

— Они и не собирались это делать. Но судьба распорядилась так, что они оба погибли, когда малышке не было еще и года. И если говорить совсем уж откровенно, то именно смерть вашего деда и положила начало той череде лжи и обмана, в которой жила ваша матушка все эти годы и в которой, пусть и невольно, приходилось жить всем вам.

— Я ничего уже не понимаю, — покачал головой Арсений Иванович. — Вы что хотите сказать, что Лариса родилась от моего деда Завгородцева Сергея Ивановича?

— Именно. И это также верно, как и то, что ваш собственный отец никогда не был профессором ни в одном вузе или вообще где-либо.

— Что?

Теперь Арсений Иванович выглядел возмущенным. Если рассказ о происхождении своей сестры он выслушал относительно спокойно, то когда Лисица коснулся его собственного происхождения, Арсений Иванович взбесился:

— Ну, знаешь ли! — воскликнул он возмущенно. — Выбирай, будь добр, выражения!

— А я и выбираю! Ни у нас в стране, ни за рубежом никто не слышал о таком профессоре. Ваш отец — Иван Сергеевич Завгородцев был рядовым лаборантом, обладал весьма средним уровнем интеллекта и, к сожалению, любил приложиться к бутылке.

Внезапность, с которой его отец превратился из всеми уважаемого профессора в никчемного выпивоху-лаборанта, была для Арсения Ивановича невыносима. Он покраснел и, если бы не жена, которая повисла у мужа на рукаве, наверное, влепил бы Лисице звонкую оплеуху.

— Да вы не ершитесь так, — усмехнулся Лисица. — Были и у вашего отца отличные качества, за которые его ваша матушка и выбрала из многих других.

— А именно? — прохрипел Арсений Иванович.

— Он был красив. И он умел нравиться женщинам. Во всяком случае, ваша матушка увлеклась им не на шутку. Думаю, она рассчитывала на то, что ее собственный отец, в лаборатории которого трудился Завгородцев, сможет как-то поспособствовать карьерному росту ее супруга. Она даже в браке заставила вашего отца взять ее фамилию. Так и появился на свет Иван Сергеевич Завгородцев. Но к огромному разочарованию вашей матери, ваш дедушка был человеком принципиальным, он считал, что в науке и так болтается слишком много случайных людей. И позволить присосаться еще одной случайной пиявке к здоровому телу науки он не позволил. На этой почве у вашей матушки и произошел с ее отцом скандал, после которого они больше не виделись до самой его смерти.

— Откуда вы это знаете?

— Я проделал большую работу и нашел человека, который работал с вашим отцом и вашим дедом в той самой лаборатории. Он уже не молод, но хорошо помнит их обоих. И вашу матушку, как ни странно, он тоже хорошо помнит. Он и рассказал мне эту историю.

— Значит, мой отец был простым лаборантом? Иван Сергеевич Завгородцев никакой не профессор, а простой лаборант?

— Зато ваш дед… Тот да, тот был профессором. И очень даже знаменитым, на его счету много открытий, совершивших в науке настоящий переворот. И вот Лариса его родная дочь!

После сделанного Лисицей заявления за столом надолго воцарилась тишина. А когда Арсений Иванович заговорил, то голос его прозвучал хрипло от волнения:

— Откуда… откуда у тебя такие сведения?

— Я уже сказал — из архивов. А еще я поговорил с Леонидом Семеновичем, близким другом вашей матушки и несчастным отвергнутым ею претендентом. Рассказывать дальше?

— Да! Расскажи!

Лисица пустился в повествование. Несмотря на данное им раньше обещание излагать лишь факты, Лисица не смог отказать себе в удовольствии немного пофилософствовать.

— Ваш дед и по совместительству отец Ларисы был гениальным ученым. Тут ваша матушка не солгала, Ларисе и Игорю было в кого быть умными. Но если Лариса еще в какой-то степени оправдала славу своего родителя, то на Игоре природа уже отдохнула.

— И основательно, — не удержалась Леся от колкого замечания.

Арсений Иванович покосился на невестку — он не одобрял распрей в семье. Но сейчас сведения, которыми располагал Лисица, были куда важней, чем выговор Лесе. Поэтому Арсений Иванович лишь произнес:

— Я что-то не совсем понимаю, как же такое возможно? Кем же приходилась моя мать Ларисе?

— Сестрой. Единокровной сестрой. У них был общий отец, но разные матери.

— Это значит… что Лариса — не сестра мне… Она — моя тетка?

— Получается, так.

— И она же — бабушка Эдика?

— Двоюродная.

Арсений Иванович все еще не мог свыкнуться с мыслью о крутом переделе родственных связей у них в семье.

Пришлось Лисице снова подтвердить то, что он уже сказал ранее: