Смех, зачеты, привороты…
Шрифт:
— Ох, дом, родной дом, — с довольной улыбкой протянул он, наблюдая за Хвелей из-под полуопущенных ресниц.
Та остановилась посередине гостиной в приятных кофейных тонах — вторая дверь, по всей видимости, вела в спальню, — и обхватила себя руками, покосившись на Эннио.
— Может, не стоило так в лоб заявлять о… о наших отношениях? — наконец поинтересовалась она, всё-таки испытывая беспокойство и тревогу. — Как-то не слишком прилично вышло.
— Хвелечка, чудо моё, а с каких пор тебя вообще заботят вопросы приличия? — вкрадчиво поинтересовался Эннио, изогнув бровь и заложив руки за голову.
— С
До неё донёсся смешок.
— Милая моя, я всё-таки скучаю по своим родителям, немножко. И хочу их время от времени видеть.
— Ну и ехал бы один, — Хвеля пожала плечами, подавив приступ неожиданной тоски. Она бы тоже хотела скучать по родителям… Но мамы давно не было, а папашу век бы не видать.
— А по тебе я скучаю ещё больше, — тут же отозвался Эннио. — Даже если не вижу всего несколько часов. И потом… давно пора встретиться лицом к лицу со своим прошлым, и наконец уже решить все вопросы, ты так не считаешь, мм?
Опустив голову, Хвеля прошлась, по-прежнему испытывая какое-то смутное беспокойство и неуверенность.
— Иди-ка сюда, — негромко позвал Эннио, и она, поколебавшись, приблизилась. — Ну и где моя буйная недотрога, плевавшая на мнение окружающих с высокой башни, а? — дёрнув её за руку, молодой маг усадил не ожидавшую такого Хвелю на колени и обнял, чмокнув в висок.
Она нервно вздохнула.
— Эн, ты же знаешь, этикет и я понятия совершенно несовместимые. А твоя мать сказала, какой-то обед будет! И вообще, я не умею вести себя в обществе! — в её голосе звучала лёгкая паника.
— Вилкой-ложкой пользоваться умеешь? Умеешь, вот и славно, а большего не надо. Никто не будет ожидать от тебя великосветских манер, — Эннио тихо рассмеялся. — Наденешь платье, мм? — резко сменил он тему. — То, красное, которое я купил взамен синего без пуговичек?
Воспоминание об их первой ночи вызывало на губах Хвели невольную улыбку. Она не соврала, потом долго ползала по полу, ругаясь и собирая пуговички, а вот пришить их уже не представлялось возможным: тонкий шёлк на платье оказался безнадёжно испорчен. Но тут же пришло воспоминание, что в этом доме её видели именно в красном платье. Улыбка исчезла.
— Да сейчас, ага. Меня ж в два счёта узнают! — фыркнула она.
— Хвееель, у моих родителей очень хорошая память на лица, — усмехнулся Эннио. — Они в любом случае вспомнят тебя, это дело времени. Ну хватит тут уже изображать нервную девицу, ты ж совсем не такая, я знаю.
Снова длинный вздох.
— Я боюсь не понравиться твоим… — тихий-тихий шёпот.
Он не дал ей продолжить самым действенным способом, прекрасно зная, что неуверенная Хвеля способна нагородить полной чуши и надумать себе всяких ужасов. Однако долго наслаждаться поцелуем им не дали, в дверь раздался осторожный стук. Бывшая наёмница рванулась было с колен Эннио, но он со смешком удержал её на месте.
— Куда? — и громче добавил. — Войдите!
— Прошу прощения, если помешала, — взгляд Клементины скользнул по пунцовому личику Хвели и довольной ухмылке сына, и она едва удержалась от улыбки. — Я решила предупредить, что через полчасика можно спускаться в столовую.
— Отлично, — невозмутимо отозвался Эннио, — я зверски голодный.
Ещё раз покосившись на них, Клементина вышла.
— Так, быстренько, в ванную, а потом переодеваться, — молодой маг аккуратно ссадил Хвелю с колен и поднялся сам. — Значит, красное платье, да, милая?
Закатив глаза, она испустила тихий стон, прекрасно поняв, что спорить бесполезно. Этот нахал умел быть настойчивым и упрямым, когда надо… и когда не надо тоже.
За пять минут до означенного срока они уже спускались по лестнице. На Хвеле было платье из тонкой шерсти, естественно, красного цвета, со скромным квадратным вырезом, и рядом аккуратных маленьких пуговичек спереди. Бывшая наёмница не преминула пошутить, что наряд избежит участи лишиться этих пуговичек, потому как ей не улыбается снова ползать по полу и собирать их. На что получила невозмутимый ответ, что Эннио постарается приложить усилия для выполнения этой маленькой просьбы, но ничего не обещает. Фыркнув и пробормотав что-то нелицеприятное, Хвеля вышла из комнаты, стараясь не показать, как она нервничает.
В небольшой уютной столовой, оформленной в бело-голубых тонах, за круглым столом уже сидели Клементина и Эрик. Но едва Хвеля и Эннио опустились на стулья, из холла послышался звонок, звук открываемой двери, и громкий голос, от которого девушка снова вскочила, испытывая настоятельное желание оказаться как можно дальше отсюда.
— Ну, Эрик, и где твой сорванец, наконец-то соизволивший навестить отчий дом?..
На пороге столовой замер высокий, крупный мужчина с небольшим животиком, светлые волосы топорщились на голове коротким ёжиком, а пышные усы свисали почти до подбородка. Увидев Хвелю, он неприлично отвалил челюсть и выпучил глаза, а она зло прищурилась, и Эннио даже показалось, её серебристые волосы готовы воинственно встать дыбом. Уголки его губ дрогнули, но он сдержался и не улыбнулся, крепко сжав ладошку Хвели и не дав убежать.
— Хелвина?! — взревел наконец гость. — Тролля тебе в печёнку, что ты здесь делаешь?! И где тебя носило всё это время?
Эннио стало понятно, откуда у его любимой такой богатый запас ругательств. Она вырвала пальцы из ладони молодого мага, и упёрла руки в бока, немедленно ответив:
— Во-первых, меня зовут Хвеля, во-вторых, а тебе какая блин разница, а?!
И хотя сердце испуганно билось пойманной птичкой в груди, она почувствовала некоторую уверенность, заметив в глазах папаши отблеск удивления. Конечно, она не стала вжимать голову в плечи, как раньше. Ну так ей и не шестнадцать уже. Взгляд отца упал на тоненький серебряный браслет, плотно облегавший запястье дочери, и его брови почти исчезли в районе линии волос.
— Каких демонов на тебе Браслет Верности, и кто его нацепил на тебя?!
Хвеля в свою очередь с недоумением уставилась на родителя, услышав от Эннио раздражённый вздох. Его рука вдруг обвилась вокруг её талии, придвинув к себе.
— Я его нацепил, — ровным голосом ответил он.
— Она замужем, наглец! — сквозь зубы процедил отец Хвели.
— Уже нет, — Эннио ухмыльнулся, кивнув слуге. — Принеси из моей комнаты листок, он лежит на столе у кресла. Та сторона аннулировала договор, — его ухмылка стала шире, — привлечённая более… заманчивыми перспективами в лице королевской племянницы.