Сменить мечту. История попаданки наоборот
Шрифт:
— Эля, не сочтите за бред, но не могли бы вы поправить руны на моем кинжале?
— Прямо на кинжале? — Я опять развеселилась, вспомнив содержание надписи. — Да зачем? Красивый клинок. Гравировка глубокая. Там все гармонично. — Парень сник, жаль было его так обламывать, но ведь переделывать чужую работу в данном случае — только портить.
— Понимаете, моя сестра, — парень опять замялся, — у нее беременность тяжелая. Я думал, может, эти руны помогут?
— И как ты себе это представляешь? — Ирина, как всегда, ставила вопрос ребром, — твоя беременная сестра будет
— Мам, а ты ему другие сделай, — Шон, улыбался, радуясь тому, как здорово он все придумал.
— Вы так в это верите? — Ирина не скрывала скепсиса, настроение у нее было явно подпорчено.
— Вы знаете, верю, — с неожиданной силой сказал Гера. — Вы не видели, что сегодня на поле происходило, а я видел и сам эти ножи метал. И разницу почувствовал. Поэтому да, верю!
— Я подумаю, что смогу сделать для вашей сестры. Но обещать ничего не могу! — Столько эмоций нахлынуло. И помочь хотелось, и похвастаться, и любимым делом заняться.
Гера изобразил поклон, протянул мне визитку и попрощался, сказав, что будет ждать.
– Ура, ура, ура! — скакал счастливым кроликом Шон.
— Ну, и во что мы влипли? — Уныло поинтересовалась моя подруга.
— Не знаю, — честно и легкомысленно ответила я, — но кажется, для меня нашлось дело. Мои познания пригодны и здесь, если смогу, попробую приспособиться, а если не смогу, то хоть развлекусь. Надоело такое бессмысленное существование.
— Вы еще не готовы…
— Мы никогда не будем готовы, Ирина, если не начнем жить, — ответ получился резче, чем хотелось бы, но я была права и свою правоту чувствовала всем сердцем.
— Я на вас давлю своей опекой, да? — Этот вопрос был неожиданным, мне всегда казалось, что Ирина не ведает сомнений. Казалось, что она обдумывает ситуацию, принимает решение и выполняет его более не колеблясь. Все четко и выверено. А тут такое смятение. И я сделала то, чего никогда не делала в прошлой жизни — обняла эту щедрую женщину, которая вдруг показалась такой потерянной. И о чудо, почувствовала ответные объятия.
— Не тупи подруга, мы просто прокачались до нового уровня, как говорит Шон. Куда нам без тебя?
— На мечника учиться хочу, — ребенок смотрел снизу вверх и не понимал, почему мы вдруг так расстроились. Я было напряглась, а Ирина, освободившись от моих объятий, привлекла ребенка к себе.
— Подыщем тебе секцию фехтования, вот вернемся домой и сразу подыщем, идёт?
Часть 23
После эпического знакомства с ролевиками что-то изменилось. Во мне, в Ирине, в Шоне. И, казалось, вместе с нами изменилось пространство. Если раньше мы просто жили вместе и тщательно оберегали, те тонюсенькие ниточки, которые удерживали нас рядом, то теперь, за несколько часов, пока все трое отдыхали после пляжа, ковыряясь каждый в своем гаджете, потом дружно жарили шашлыки, ниточки превратились в нечто неизмеримо большее.
Это оказалось очень вкусно, но Ирина убеждала нас, что шашлык из супермаркета и шашлык собственноручно приготовленный из любовно выбранного куска мяса, это совершенно разные вещи, мы с Шоном не возражали, мы ели, пока она разглагольствовала о способах приготовления мяса, пряча за пустыми словами необходимость поговорить о событиях на лугу.
Насытившись, Шон сам затронул сегодняшние события и мне представилась возможность спросить его, откуда он знает о гномах и их оружии.
— Так я пока к тому приюту не прибился, на улице жил, бродяжил. На больших ярмарках много всяких редких штук повидал. У гномов в лавках камни самоцветные и оружие. Рассматривать это добро было здорово. Один старый гном меня подкармливал и про сплавы рассказывал. Жалко, я не помню, но настоящую гномью работу всегда отличу.
— Кто-то говорил, что гномы жадные, — озвучила я расхожее мнение, вот ведь, ребенок с горными гномами знался, а я только городских банковских служащих и видела.
— Не жадные! — Веско произнес Шон, — а рачительные! И дедушка Нрен меня не просто так кормил.
— А за что же?
— Ни за что! Он так своему горному богу жертву приносил. Вроде как я пацана покормлю, а ты моему внуку, что в горах трудничает, если что, подмогни.
— Странная какая-то логика, — прокомментировала подруга, ты тут, внук там, что за дело горному богу до вас обоих.
— Ничего не странная, — Шон несколько снисходительно посмотрел на нашу благодетельницу, — того внука тоже Шоном звали. Вот дед Нрен и молился, чтоб внуку этому, если беда какая в шахте случится, тоже сытно было.
— А, понятно, типа я накормлю этого, а ты накорми моего! — Иринка фыркнула, — ну да, в этом есть здравый смысл.
Шон-то не понял, а я хорошо уловила иронию подруги. Но ей ведь не объяснишь, что с нашими богами при крайней нужде и впрямь договориться можно, особенно когда не за себя просишь. Но это знание ей ни к чему, да и мне, пожалуй теперь, тоже.
Шона разморило сытостью и он ушел спать, а мы еще сидели у затухающих углей. Было хорошо и уютно. Наконец, заговорили о моей, как выразилась Ирка, выходке с рунами. Она было принялась ругаться, но вдруг осеклась.
— Ты не жалеешь ведь, да?
— Не-а, я счастлива. Я столько лет этому училась, была одной из лучших, и вдруг оказалось, что все зря. Да, я было уже уговорила себя, что вот такая теперь у меня будет жизнь, сытая и почти бесполезная. — Ирка тихо охнула. — Вырастить Шона — самое важное и ради этого стоит жить. Но что это за жизнь, когда сам себя не уважаешь?
— Думаешь, сможешь помочь сестре того мальчика с кинжалом?
— Я могу попробовать!
— А знаешь, пробуй. Только надо тебе легенду какую-нибудь придумать, чтобы всякие Евстрацкие не доколупывались.
Ну как тут было не спросить, что это за господин такой, Евстрацкий?
В лунном свете короткие волосы подруги навевали мысль о встопорщенных перышках. Я ожидала услышать историю соперничества двух юристов, а получила некое подобие извинений.
— Он к тебе из-за меня привязался. Точнее, не к тебе, а к Лизавете.