Смерч навстречу. Даром
Шрифт:
Поляков открыл глаза.
– Утренняя медитация на снятие эрекции?
Паша повернул голову на голос:
– Дашулечка, тебе не говорили, что ты слишком наблюдательна? Будь проще, и к тебе потянутся люди!
– Не дай бог.
С этими словами она поднялась, укутавшись в покрывало. Сейчас начнёт одеваться. Как пить дать. Хотя с нею и выпить-то проблема.
Дежавю какое-то!
– Подожди! – остановил её Паша, поднялся, потянулся и добрел до гардеробной. Окинув взглядом полки, он остановил выбор на чистой белой футболке с принтом и бросил её Дарье. – Надевай!
Это был щедрый жест.
Который не оценили.
– Спасибо, у меня своё есть, – с ледяным безразличием отреагировала Даша и потянулась за трусами.
Точно дежавю.
Оденется, они пойдут завтракать и разругаются в хлам.
Паша любил предсказуемость, но в отношении того, что ему нравилось, а не наоборот.
– Даш, только не обижайся. Но так проще и быстрее, чем одеваться-раздеваться.
– Половину вы за меня уже сделали, – с прохладной улыбкой напомнила она.
Поляков хотел пошутить по поводу того, что сделал только четверть, но внезапно до него дошло, что девчонка в такой хитровывернутой форме уведомляет, что раздеваться второй раз не планирует.
И он пошел в туалет.
Иногда лучше сс… – справлять нужду, чем говорить.
Когда вышел, Даша сидела на диване с идеальной осанкой классной дамы, прижимая локтем сумочку. Просто «Слава КПСС!». Партизанка на допросе. Пионеры не сдаются.
Потерявший ночью актуальность вопрос «Почему ты со мной спишь?» снова выбрался на поверхность.
– Давай завтракать! – он дошёл до спальни, натянул ту самую футболку, от которой отказалась гостья, и спортивного типа боксёры. – Что ты хочешь? Я даже геркулес купил. Не знаю, как это у тебя получается, но после нашей прошлой ссоры мне постоянно хочется овсянки. Но у меня много всего в холодильнике, можешь выбрать по вкусу. Если хочешь…
На этих словах Паша вернулся в зал.
Выражение лица Дарьи интерпретировать было сложно. Но это был какой-то оттенок «Да ну нафиг?!».
– Что тебя так удивляет? На самом деле я ем всё, – Паша прошёл на кухню и натянул передник. – Всё, что прыгает, ползает, летает, растёт из земли и при этом относительно безопасно для организма. Если захочешь, летом съездим в лес, и я расскажу тебе, что можно есть, когда есть нечего. Поэтому я ценю вкусную пищу. Так что тебе приготовить? Кашу? Сырники? Блины?
– Ты умеешь блины? – видимо, девчонка была настолько потрясена его кулинарными талантами, что забыла, как с утра обращалась к нему на «вы».
– У тебя есть возможность проверить это эмпирическим путём. Я так понимаю, мы останавливается на блинах? Ты их как любишь?
– С маслом и сахаром, – оживилась Даша.
– Они же все с маслом и сахаром. – Паша вынул из шкафа кастрюльку, влил молока и теперь вбивал яйца.
– Нет, – она подошла к столу и села на стул, глядя как завороженная на его руки. – Это горячий блин нужно смазать сливочным маслом, а потом посыпать сахаром. Из ложечки.
– Никогда такого не слышал.
Блины со сливочным маслом и посыпанные сверху сахаром. Его тренер схватился бы за голову и постучался ею об стену.
Дарья сразу потухла.
– Значит, я буду печь блины, а ты их смазывать и посыпать, как более продвинутая. Договорились? Что тебе нужно?
На какие только жертвы не идут мужчины ради женщин! Тем более сладкие булочки он же соизволит жрать по утрам? Соизволит. И совесть не мучает. К тому же любимые Пашей блины со сгущенкой ничуть не полезнее.
Девчонка, которой было поручено найти всё необходимое самостоятельно и не отвлекать маэстро по пустякам, перестала дичиться и c искренним интересом наблюдала за процессом приготовления. Именно сейчас, при дневном свете, почти без косметики, с глазами, горящими любопытством, стало заметно, насколько же она юная. Паша знал, что она почти на пятнадцать лет моложе. Но только теперь это осознал и внезапно на какой-то момент почувствовал себя древним, как мамонт.
Они поровну разделили первый блин, который, вопреки народной мудрости, удался. Паша залил тесто на новый.
– А вы правда… Ну про это всё, – она брезгливо сморщилась, – что ползает, прыгает?.. Или так, для красного словца?
– Даша, в жизни любого мужчины бывают моменты, которыми не хочется делиться с хорошенькими девушками. В жизни военного их на порядок больше, чем у обычного мужчины.
Девчонка изобразила на лице: «Деловая колбаса!». Паша рассмеялся.
– Даш, давай сегодня… завалимся куда-нибудь? В кино, например. Сто лет там не был.
– Я не люблю кино.
– За что?
– Просто не люблю, – Даша старательно водила по поверхности горячего блина таявшим кусочком масла на вилке, а потом лихо рассеивала сахар чайной ложечкой. – Мне жаль терять время. Столько всего сделать можно…
– А как ты отдыхаешь?
– Смена деятельности – вот лучший отдых! – отрапортовала она.
– С работы на работу, – хмыкнул Паша.
– Ну почему? Я иногда читаю.
– О, на остальных-то работах ты только пишешь! Прости, – он испугался, что обидит Дарью сарказмом, но она, казалось, просто не заметила его фразы. Или не заметила в ней ничего обидного.
– Я иногда и художественное читаю.
– О! Ремарка?
Из классиков Поляков ещё знал русских писателей, которых проходил в школе. Но предположить, что человек в здравом уме и твердой памяти, сам, добровольно может это читать… Ну это совсем нужно быть глюкнутым.
– Нет, конечно, – улыбнулась Даша. – Что-нибудь лёгонькое, глупенькое и бессмысленное. Типа, про любовь.
Паше вспомнилось: «Заходят как-то в бар разочарованный в жизни циник, нигилист и мизантроп. А бармен им: «Пиво до восемнадцати лет не наливаем»».