Смерч
Шрифт:
– Идёмте с нами, – взяли их под руки седые «старцы», встретившиеся им ранее. – Всё в порядке, всё под контролем, вы спокойны, и вам хорошо. Делайте, что говорят.
Охранников Марата Феликсовича Меринова вывели из здания через подъезд для персонала Думы, усадили в чёрную «Тойоту-Камри» с флажком на капоте и депутатским номером, и та уехала, не особенно спеша.
Допрашивали пленников, ведущих себя смирно, как примерные дети, в гараже Самандара.
Спутник Кости Мелешко знал мало, лишь подтвердил, что в расправе с дочерью атамана Медведева участвовала
Однако надежда на то, что Мелешко поделится с «чистильщиками» подробностями дела, не оправдалась. Несмотря на подавленную после выстрела из «глушака» волю, Константин Мелешко не стал отвечать на вопросы. Точнее, после первого же вопроса он вдруг побелел, затрясся и потерял сознание.
– Что с ним? – встревожился Медведев; в операции захвата он не участвовал и прибыл к месту допроса по звонку Котова.
– Блок, – разочарованно развёл руками Василий Никифорович. – Сработала программа защиты памяти.
– Какая программа?
– Рыков запрограммировал своего телохрана именно на такой случай, чтобы тот не выболтал тайны босса.
– Разве это возможно?
– В наше время всё возможно. – Василий Никифорович тронул склонившегося над Мелешко Самандара за плечо. – Как он?
– Не труп, но вряд ли очнётся нормальным человеком, – буркнул Вахид Тожиевич, разгибаясь. – Рыков не щадит никого ради исполнения своих планов, он всадил ему программу, стирающую всю память. Парень на всю оставшуюся жизнь останется идиотом.
– Сволочь!
– Что будем делать? – неуверенно проговорил Медведев.
– Искать капитана Ираклишвили. Может быть, он не запрограммирован так жёстко, как Мелешко.
– А если и он зомби?
– Тогда придётся звонить самому Рыкову.
– Меринову.
Василий Никифорович и Самандар обменялись понимающими взглядами.
– Вы шутите? – не понял их мимики Медведев, переводя глаза с одного на другого.
– В каждой шутке есть доля шутки, – улыбнулся Котов. – Кстати, Рыков теперь будет знать, что мы начали с ним войну, и примет контрмеры.
– Ты боишься? – приподнял бровь Самандар.
Василий Никифорович подумал, почесал кончик носа.
– Боюсь.
– Тогда не стоило начинать всю эту бодягу со «СМЕРЧем».
– Я боюсь не за себя.
– Ульяна владеет тхабсом. Вдобавок ко всему можно приставить к ней усиленный мейдер охраны из проверенных людей.
Василий Никифорович посмотрел на закатившего глаза личного телохранителя Рыкова и промолчал. Сжалось сердце. Интуиция подсказывала, что он напрасно согласился принять жену в состав комиссариата «чистилища». Но было уже поздно что-либо менять.
Мелешко и его подчинённого отвезли в парк Сокольники и оставили на полянке за шеренгой кустов, зная, что их вскоре обнаружат гуляющие и сообщат в милицию. Дальнейшая судьба секьюрити Рыкова комиссаров «СМЕРЧа» не интересовала.
Медведев, потрясённый продемонстрированным коллегами мастерством перехвата, уехал домой. Котов, Самандар и Парамонов
В первую очередь решили заняться коррупцией в тех властных коридорах, которые курировали оборонную промышленность. В результате их действий оказались приватизированными уникальные стратегические предприятия, поставляющие военную технику Министерству обороны России. Эти же структуры вынашивали планы и дальнейшей передачи объектов оборонки в частные руки, чего нельзя было допустить никоим образом. И за всей этой кампанией оголтелого предательства интересов государства стояла мрачная фигура босса Купола, заполучившего колоссальные возможности влияния на жизнь России, даже не будучи её президентом или общественно и политически значимой фигурой.
– Предлагаю также не забывать о «низах», на которых держится вся пирамида Купола, – добавил Самандар. – Извините за тавтологию. Мы должны сформировать сочувствующий нашей деятельности эгрегор, иначе поддержки народа не добиться. А без этой моральной и энергетической подпитки работать эффективно «СМЕРЧ» не сможет.
– У тебя есть конкретные предложения? – осведомился Парамонов.
– Целый пакет. Борьба с незаконно возводящимися особняками в экологически чистых районах, на берегах рек и озёр, ничего не дала. Предлагаю наметить план их уничтожения. Начать же надо с домов самых одиозных фигур. Хочется также отловить пару банд, занимающихся авторэкетом на дорогах.
– Чиркачи? – догадался Василий Никифорович.
– Особенно меня интересуют те, кто их прикрывает со стороны ГАИ и милиции. Их надо «учить» в первую очередь. Исполнителей же бить смертным боем, а машины жечь.
– Что это ты так настроен против них? – удивился Иван Терентьевич. – Неужели напоролся?
– Не я, одна моя знакомая. Эти негодяи заставили её заплатить за подставу три тысячи долларов.
– Хорошо, этому действительно пора положить конец. Что ещё?
– Мочить вербовщиков девчонок, попадающих затем не в «престижные клубы» за рубежом, а в руки рабовладельцев. Вообще у меня составлен целый список объектов прямого воздействия, хотите взглянуть?
Василий Никифорович и Парамонов переглянулись.
– Показывай.
– Идёмте в кабинет.
Самандар включил ноутбук, проверил защитные системы, вывел на экран разработанный им план работы «чистилища» по «низам».
Среди объектов воздействия были и продажные судьи, и прокуроры, таможенники и чиновники мэрий, банкиры бандитов и террористов, полковники и генералы, торгующие оружием и секретами отечественных военных технологий, медики, торгующие младенцами, мелкие клерки, подписывающие документы за вышестоящих лиц или «теряющие» важные указы министров и президента, а также лидеры бандитских группировок, занимающихся прямым разбоем и грабежом. Всего в списке Самандара насчитывалось триста двенадцать пунктов, за каждым из которых стояла та или иная социальная проблема.