СМЕРШ идет по следу. Спасти Сталина!
Шрифт:
– Стой! Руки вверх! Хенде хох!
Однако опытные асы люфтваффе просто так сдаваться не собирались. Они мгновенно спрыгнули с дороги и залегли под откосом, приготовив оружие к бою. Старший опергруппы дал несколько предупредительных выстрелов из автомата, снова выкрикнув:
– Хенде хох! Сдавайтесь!
В ответ в сторону русских раздались выстрелы. Завязался бой, продолжавшийся до четырех часов утра. Сопротивляющиеся были зажаты в кольцо подоспевшей второй группой. В ходе перестрелки был убит бортмеханик Вилли Браун, три человека задержаны и обезоружены:
По решению Особого совещания при НКВД от августа 1945 года экипаж самолета был приговорен к высшей мере наказания.
10
5 сентября 1944 года. Ранний рассвет.
Едва немного отъехав от самолета, Таврин выбросил в кусты лежавшую сверху радиостанцию.
– Ты чего? – удивилась Шилова.
– Тяжелая, а дороги нет и темно.
Не было и карты местности, поскольку посадка оказалась неожиданной и преждевременной. Проехав еще некоторое расстояние, мотоцикл уперся в овраг. Сдав назад и обогнув его, Таврин заметил впереди деревню и поехал в этом направлении. К их счастью, в деревне они встретили спешившую куда-то в столь ранний час девочку. За ней из окна крайней избы наблюдала ее мать, учительница Алмазова.
– Девочка, где дорога на Ржев?
– Ехайте туда, – махнула она рукой в том же восточном направлении, куда и сама шла, а потом спросила:
– Дяденька майор, а не подвезете меня до соседней деревни? Оттуда и дорога на Ржев идет.
– Садись!
Девочка села на заднее сиденье, обхватив руками Таврина. До соседней деревни домчались быстро, высадили девочку, и Таврин тут же нажал на газ. Тут его окликнул какой-то мужчина:
– Эй, вы кто?
– Мы свои! – на ходу ответил Таврин.
Они выехали на проселочную дорогу на границе Смоленской и Калининской областей. Дождь практически прекратился. Мотоцикл Таврина на предельной скорости несся вперед. Таврин оглянулся на Шилову, одной рукой держась за ручку коляски, а другой кутаясь в плащ.
– Потерпи, Лида. Нам бы только оторваться, отъехать подальше от этого места.
Впереди за поворотом показались дома.
– Вон еще какая-то деревня, – радостно произнес Таврин. – Сейчас определим свое местонахождение, и ищи ветра в поле!
Он весело засмеялся, но в сердце у Шиловой что-то екнуло.
– Как бы не нарваться на засаду, – тревожно произнесла она.
– Не бойся, прорвемся. С нашими-то документами!
Откуда было знать Таврину (если об этом не знала даже немецкая разведка), что советское командование, едва узнав о готовящейся диверсии, целью которой является Сталин, тут же издало приказ об изменении ношения орденов – Звезду Героя Советского Союза отныне следовало носить на левой стороне груди, а не на правой, как было прежде – и изменении документов.
11
6 часов утра. Районный центр Смоленской области, городок Карманово.
В своем кабинете, положив голову на стол, подложив руки, дремлет начальник Кармановского райотдела НКВД, старший лейтенант Петр Евгеньевич Ветров. Раздается телефонный звонок. Ветров вздрагивает и рукой пытается нащупать телефонную трубку. Звонок повторяется. Ветров, наконец, поднимает голову, снимает трубку и прикладывает ее к уху.
– Старший лейтенант Ветров на проводе.
– Спишь, что ли, лейтенант? – раздался в трубке сердитый голос. – Это подполковник Смирнов.
У Ветрова мгновенно сон ушел напрочь.
– Никак нет, товарищ подполковник!
– Я сейчас из Гжатска выезжаю к тебе. Вражеский самолет совершил посадку неподалеку от Карманова. Предполагается, что в нем находятся немецкие диверсанты. Срочно организуйте поиск! Принять меры для задержания всех подозрительных лиц.
– Есть, товарищ подполковник!
Положив трубку и надев фуражку, Ветров выскочил в приемную. Там дремал за своим столом молоденький старшина.
– Лебедев, подъем! – Ветров стукнул того по плечу. – Немедленно поднимай всех наших и собирай у здания райотдела. Быстро!
– Есть, товарищ старший лейтенант! – сонным голосом, но довольно бодро ответил лейтенант.
Ветров вышел на крыльцо, достал из кармана мятую пачку папирос «Беломорканал», закурил. Через десять минут у здания райотдела собрался весь состав райотдела в количестве пяти человек милиционеров, кто с автоматом, кто с карабином через плечо. Все ежились от утренней прохлады и украдкой позевывали в кулак.
– Товарищи, – заговорил Ветров, – неподалеку от нашего города совершил посадку немецкий самолет с диверсантами на борту. Мною получен приказ сделать все от нас зависящее, чтобы этих самых диверсантов задержать.
– А куда они подались, диверсанты эти? – спросил один из милиционеров.
– Мы с тобой для чего здесь служим, Шишкин? Откуда в Москве могут знать, куда поехали диверсанты, высадившиеся в Карманове?
– Да он бы не возражал, товарищ Ветров, если бы москвичи и задержали этих фрицев, – хмыкнул Лебедев.
– Разговорчики! Не на балагане здесь.
– Я думаю, товарищ старший лейтенант, в сторону Ржева нам нужно идти. Оттудова до Москвы ближе всего, – предположил второй милиционер, лет тридцати, по фамилии Шендрик.
– Это дело, Шендрик. Вот и я также…
В этот момент вдалеке показался мотоцикл. Все замолчали и повернулись в сторону дороги. Мотоцикл несся на большой скорости в направлении райотдела НКВД.
– Лебедев, к дороге, – крикнул Федосеев, потянувшись за пистолетом в кобуре.
Однако Лебедев не успел сделать и пару шагов, как мотоцикл промчался мимо. Зато все заметили, что за рулем сидел майор в армейской плащ-палатке и рядом с ним молодая женщина-лейтенант.
– Эта ж дорога только до соснового бора и тянется, а там конец, – произнес Лебедев.