СМЕРШ времени. «Чистильщик» из будущего

Корчевский Юрий Григорьевич

Я раздумывал над сложившейся ситуацией. Что мне делать? Ехать звонить Сучкову, чтобы людей в помощь выслал? Особенно здесь переводчик потребуется, чтобы разобраться, что там, в ящиках, за бумаги? Или попытаться сначала самим проникнуть в схрон и посмотреть на эти ящики? Вдруг в них просто какое-нибудь оборудование, скажем – рации, а документов-то никаких и нет? Позвоню преждевременно и опростоволосюсь. Нет, надо набраться терпения и продолжать искать документы.

Поляк поел, собрал со стола крошки,

кинул их в рот и умиротворенно прикрыл глаза.

– Ежи, покажи нам, где этот вход! Если идти тяжело, мы тебя понесем, – как мог проникновеннее попросил я.

– Если пан офицер просит, покажу. Только я сам пойду, потихонечку. Вот только палку прихвачу, ступать больно.

Поляк открыл потайную дверцу, мы вышли на площадку и стали спускаться по лестнице. Поляк вдруг спросил:

– А кроме вас по подвалу еще двое ходят – с фонарями. Они тоже ваши?

– Да? – насторожился я.

– Они сегодня пошли в нехорошее место. Немцы там некоторых русских расстреливали, а потом подход заминировали.

Черт, мне еще не хватало, чтобы лейтенанты на мине подорвались!

– А мы можем коротким путем туда пройти и вернуть их?

– Можем. Идите за мной.

Поляк, подволакивал раненую ногу, но ковылял относительно быстро. Я подсвечивал ему фонарем, но он и так прекрасно ориентировался в запутанных ходах. Через четверть часа он остановился перед очередным поворотом.

– Они должны быть там, за поворотом – покричите им. Я туда не пойду, а то стрелять начнут.

Я подошел к уступу и выглянул. Где-то впереди мелькал отсвет фонаря.

– Шабунин, Еремеев – это я, Колесников! Слышите меня?

– Так точно!

– Замрите на месте – там мины!

Вдвоем с поляком мы направились к лейтенантам. Они и сами обнаружили первую мину-растяжку и, склонившись над ней, обсуждали, как ее обезвредить.

– Все, хлопцы, дальше тупик и трупы. Есть кое-что поинтереснее. Возвращаемся! За мной!

Лейтенанты облегченно вздохнули.

Поляк прошел немного, но затем уселся на пол.

– Пан офицер, я могу позволить себе немного отдохнуть? Нога болит.

– Еремеев, возьми поляка на спину.

– Что вы, пан офицер! Как можно? Русский офицер будет нести на спине старого поляка?

– Костя, мне повторить?

Костя взвалил Ежи на спину.

– Показывай, куда идти.

Теперь дело пошло живее. Поляк показывал направление, а Костя топал вперед. Пер, как те самоходки, что ворота имения снесли.

Наконец поляк сказал:

– Опустите меня. Здесь!

Я посветил фонарем. Стена как стена. Если бы не знал о существовании схрона, ни за что бы не догадался.

– Ежи, где точно вход?

– Справа от вас, пан офицер.

Я подобрал с пола камешек и нацарапал на стене крест. А дальше что делать? Инструментов

у нас нет, а если бы и были – сколько надо времени и сил, чтобы убрать преграду? Звать от Сучкова людей в помощь и с инструментами? А если попробовать взорвать? От немцев остались мины-растяжки. Чем не взрывчатка? Только не рухнут ли своды от сотрясения при взрыве?

– Ежи, своды здесь прочные?

Поляк забеспокоился:

– Что пан офицер хочет делать?

– Взорвать эту перегородку.

Ежи задумался:

– Если взрыв несильный, должно выдержать.

– Веди к лазу, через который мы сюда попали.

Костя опять погрузил поляка на спину.

Далеко впереди забрезжил свет, падающий через отверстие лаза. Мы шли на этот свет. Где-то тут я перерезал бечевку, ведущую к мине-растяжке. Я нагнулся, присматриваясь к полу. Вот и она.

Я взял мину в руки. Ох и не люблю я эти «хлопушки»! Чуть ошибся – и уже беседуешь с архангелом Петром.

Мы вернулись к стене с нацарапанным на ней крестом. Я положил мину на пол и придавил ее камнем.

– Шабунин, отрежь кабеля метров тридцать.

Дмитрий отмотал кабель, отрезал.

– А теперь уйдите все подальше – за поворот. Дышите через рот! Дима, объясни это Ежи, чтобы не контузило его.

Я привязал кабель к остаткам бечевки, что вела к взрывателю, и отбежал по ходу. Вот и первый поворот. Я завернул за него. При взрыве он спасет от осколков металла, камней и взрывной волны.

Набрав воздуха в грудь, как перед прыжком в воду, и не закрывая рта, дернул за кабель.

Ахнуло здорово – ударило по ушам, по стенам застучали камни, проход заволокло едким дымом и пылью. Стало нечем дышать. Я закрыл рот и нос платком и отбежал подальше.

Через несколько минут услышал крики лейтенантов.

– Товарищ капитан, вы живы?

– Жив! Просто в сторону отошел – там дышать нечем. – Крикнув: – Никому не подходить! – и немного выждав, один пошел к месту взрыва. Поляк не ошибся, правильно указав заложенный немцами проход. Взрывом вышибло свежую кладку, везде валялись камни, а свод потолка даже не треснул. Одно хорошо – не последовало других взрывов, чего я очень опасался. Если бы за перегородкой были мины, они могли бы сдетонировать.

Фонарь высвечивал узкий проход, за ним темнело глухое помещение, уставленное зелеными ящиками.

Я зашел и, подсветив фонариком, осмотрел ближайший ко мне ящик в штабеле. Никаких бечевок и проводков не обнаружил. Откинув два запора, как на снарядных ящиках, приоткрыл крышку. Ура – бумаги! Достал несколько – текст на немецком, ничего не понятно. То-то будет работы переводчикам!

Все, я свое задание выполнил, можно сообщать полковнику о результатах поисков.

Я вышел из схрона.