Смерш vs Абвер. Секретные операции и легендарные разведчики

Жмакин Максим Сергеевич

Довольно часто говорится о том, что Сталин знал о плане «Барбаросса» (вторжения в СССР) спустя всего неделю после утверждения его А.

Гитлером 18 декабря 1940 г. На самом деле все несколько сложнее. 29 декабря 1940 г. советский военный атташе в Берлине генерал-майор В. И. Тупиков сообщал в Москву о подготовке Германии к войне с СССР, которая начнется в марте 1941 г. Он настаивал на том, что информацию нужно дополнительно проверить. 4 января 1941 г. после проверки ранее полученные данные были подтверждены на основании некоего специального приказа Гитлера, которого источник сообщения лично не видел. Кроме того, план нападения переносился

на более поздний срок — весну 1941 г.

Не умаляя значительных заслуг разведчиков, следует отметить неточность представленных данных, причем результаты проверки оказались дезинформацией. Приказ о подготовке к вооруженному конфликту с СССР появился в июне — июле 1940 г., тогда как в декабре Гитлер подписал стратегический план войны. В общем можно утверждать, что советская разведка предоставила руководству СССР информацию о каком-то решении, имеющем непосредственное отношение к Советскому Союзу, но подробностей узнать не удалось.

В период с июня 1940 по июнь 1941 г. военная разведка предоставила военному и политическому руководству СССР свыше 300 донесений. В них содержалась информация об активной подготовке Германии к войне с Советским Союзом.

На основании имеющихся исторических документов нельзя сделать вывод о том, что советская разведка раскрыла политические и военные намерения германского командования. Данные о направлениях наступления были противоречивыми и порой недостоверными. Поскольку немцы собирались основной удар наносить через Белоруссию, то распространяли заведомо ложную информацию о предстоящем ударе по Украине или Прибалтике. Также разведка не знала о точном характере боевых действий. В умах советского командования преобладала мысль о предстоящей затяжной войне, но, как оказалось, Гитлер планировал блицкриг. Разведданные поддерживали именно ошибочную версию.

Основные задачи разведки перед войной заключались в получении сведений о военных приготовлениях Германии, стягивании войск к границам Советского Союза и количественной оценке вражеских группировок. В последнее время опубликованы материалы, по которым можно судить о результатах этой работы.

Прежде всего необходимо заметить, что все количественные данные о военном потенциале противника были существенно завышены. Например, разведка доносила, что к концу 1938 г. на вооружении у врага находились

7300 танков и 5160 самолетов. На деле же к 1 сентября 1939 г. у немцев имелись всего 3474 танка и 4288 самолетов. Взятая в качестве основы изначально завышенная информация далее еще больше увеличивалась: к октябрю 1939 г. авиация Германии «пополнилась» 340–400 самолетами (в итоге — 5500–6000), которых реально к этому времени было 4756. Но при этом производственные мощности авиационной промышленности противника занижались: если в 1939 г. они предполагались на уровне 330350 самолетов в месяц, то в действительности составили 690.

В марте 1940 г. были добыты новые сведения. На 1 сентября 1939 г. самолетов насчитали 13 900. Это число держалось до лета 1940 г., поскольку предполагалось, что промышленность ежемесячно восполняет потери в 600700 самолетов. На самом деле к 1 мая 1940 г. самолетов у противника было более чем в 2 раза меньше (5895), зато промышленность в 1940 г. производила в среднем по 902 самолета в месяц. Оценки Разведуправления по темпам немецкого самолетостроения «сбылись» в 1943 г., а по танкам — в 1944 г.

Оценки немецких людских армейских ресурсов тоже оказались завышенными.

Успешные военные кампании Германии в Европе и Скандинавии рассматривались как факторы, влияющие на оценку в сторону увеличения. Сводные данные представлены в таблице 1 (в скобках отмечено действительное положение).

Таблица 1. Оценка численности германских войск

По состоянию на 1 марта 1941 г. вооруженные силы Германии оценивались в 8 000 000 человек, 12 000 танков, более 52 000 орудий, 20 700 самолетов. В реальности же эти цифры были меньше: численность боевого состава равнялась 6 954 000 человек, имелись 5008 танков, 33 189 орудий, 5259 самолетов.

Начиная с октября 1939 г., советская разведка сосредоточилась на выявлении немецких формирований около наших границ. Как выяснилось, после завершения активной фазы боевых операций в Польше германские войска повернули на запад. Поскольку разведданные о количественных оценках сил немцев на востоке осенью 1939 — зимой 1940 г. не публиковались, то оценить эффективность работы разведчиков не представляется возможным. В марте 1940 г. предполагалось, что в Польше и Восточной Пруссии находятся 32 дивизии немцев. На самом деле там располагались 10 дивизий. На конец мая 1940 г. определили 20 пехотных и 2 танковые дивизии, несмотря на то что реально были 7 пехотных дивизий. Разведданые верно свидетельствовали о факте перемещения армейских частей с востока на запад, но количественная оценка была значительно завышена. Тоже самое и с последующей переброской войск с запада на восток к концу лета 1940 г. Указывались 30–40 дивизий, тогда как на самом деле их было только 15.

В представленных документах с донесениями разведки никаких опасений по поводу передислокации германских войск не наблюдается. Это объясняется еще и тем, что 9 июля 1940 г. германский военный атташе в Москве Э. Кёстринг сообщил о планируемых мероприятиях заместителю начальника Генерального штаба Красной армии.

В документах имеются несоответствия в разных оценках численности германских войск на востоке. Разведка Народного комиссариата внутренних дел докладывала, что к 16 июля 1940 г. у немцев были 40 пехотных и 2 танковые дивизии, тогда как Разведотдел штаба Западного особого военного округа (ЗапОВО) насчитал 28 пехотных дивизий. Через неделю разведывательный отдел штаба Киевского особого военного округа (КОВО) сообщал о 50 пехотных дивизиях, 2 танковых бригадах и 2 танковых полках, разведка Комиссариата внутренних дел — о 50 пехотных и 4 танковых дивизиях, а Разведотдел штаба Западного особого военного округа (ЗапОВО)

— о 40 пехотных дивизиях и 5 танковых бригадах. В чем причина подобных разногласий и каково было их влияние на общую оценку немецкой группировки на востоке, так и не выяснено.

На тот момент немецкая армия на востоке добивалась оборонительных целей и в инженерном плане подготавливала местность к будущей войне. Советская разведка наблюдала за этой деятельностью, но не подавала никаких сигналов тревоги, так как предполагала, что защитные сооружения на территории восточнее Вислы устарели и частично разрушены в ходе Первой мировой войны. Поэтому действия немцев по укреплению защитных рубежей воспринимались вполне спокойно (табл. 2, 3).