Смерть антиквара

Серова Марина

* * *

Меня долго терзали сомнения. Правильно ли я поступила, что обратилась к этой молодой женщине-детективу? Сестра уверяла меня, что не стоит так переживать, что все выяснится и наладится. Она прекрасно знает, что ни в чем не виновата. И я тоже уверена в этом.

Сейчас, по прошествии нескольких дней, я немного успокоилась и поняла, что сделала то, что была должна. И сделала правильно. Я не хочу, чтобы на Марину падали подозрения, чтобы ее опять смешивали с грязью.

Я

до сих пор помню ту историю, хоть и прошло уже семь лет. Угораздило сестренку проживать в одном подъезде рядом с малолетней идиоткой, которая даже при смерти пафосно благодарила Марину (пусть ее и не было рядом) за то, что та объяснила ей, как нужно правильно убить себя. Да моя сестра сроду бы такого не посоветовала. Я вообще не знаю другого такого человека, который любил бы жизнь, как она. Даже когда она работала в больнице, ей попадались больные и пациенты с полным отсутствием интереса к жизни. И Марина, как могла, старалась их поддержать. Да, она не дипломат по своей натуре, но она – именно тот человек, который поможет и подставит плечо. Поэтому она и пошла в медицину.

Марина с детства стремилась помогать тем, кто в этом нуждался. Сколько раз она притаскивала домой то бездомных кошек, то собак, то птичек. Помню, как отец ругался на нее за голубя с перебитым крылом. Но Маринка не стала скандалить в ответ: она просто поджала губы, молча унесла птицу к себе в комнату и выхаживала ее там несколько дней. И так было всю жизнь. Она даже этой суицидной дряни хотела помочь – объясняла, что это не выход, что она лишь физически серьезно искалечит себя.

А чем это обернулось для Марины? Потерей работы, испорченной репутацией и нервами. Она ведь всерьез винила себя, что косвенно оказалась виновной в смерти этой девчонки.

Я была тогда рядом с ней. Я помогла Марине пережить этот непростой для нее период. Именно я подсказала ей, что лучше оставить медицину и все попытки вернуться туда – ведь после той скандальной истории сестре удалось лишь недолго поработать в какой-то частной стоматологии. Наверно, она склонялась к этому, поэтому согласилась с моим предложением. Ей удалось обменять свою квартиру и переехать поближе к центру и ко мне. Там Марину никто не знал.

И тогда она начала свою гадальную практику. К этому делу сестра подошла ответственно, как, впрочем, и ко всему, за что бы она ни взялась. Пара лет работы – и у нее уже были свои клиенты, в том числе и постоянные, был доход и спокойная размеренная жизнь. Способности Марины как предсказательницы были гораздо выше, чем как медсестры. Ее научила гадать на картах наша бабушка со стороны мамы.

Как гласит наша семейная легенда, какой-то бабушкин предок был из цыган. И наша бабуля не только мастерски владела картами и прочими вещами для гадания, но порой могла предсказать и без этого. Как правило, все сбывалось.

Когда мы с сестрой были маленькими, бабушка разглядела те же способности у Марины и научила ее всему, что знала сама. Помню, я тоже просила бабулю научить меня, но она лишь добродушно засмеялась и сказала: «Нет, солнце, у тебя другая судьба.

Это тебе не нужно».

И она оказалась права. У меня нет ни обиды на бабушку, ни, упаси боже, зависти к сестре. У меня своя жизнь, и ею я вполне довольна: работа, которая мне по душе, муж, который, хоть и не идеален, но у нас взаимная любовь, сын, замечательный и умный мальчик. И сестра, которая мне, пожалуй, ближе всех остальных. Особенно после смерти наших родителей.

Мы с Мариной всегда были дружны. Мы действительно родные друг другу люди. Поэтому, что бы ни случилось, я всегда приду на помощь своей сестре, как и она мне. Может, это во мне всю жизнь говорит тот факт, что из нас двоих я – старшая. А родители всегда говорили, что о младших надо заботиться и поддерживать их.

Наш папа всю жизнь пекся о своем младшем брате. Ничего хорошего ему это не принесло, и мама, не выдержав, однажды вмешалась.

У нас с Мариной ничего подобного не было. Смешно даже сказать, но у Маринки всю жизнь не было подруг. Дружба с женщинами у нее не складывалась, зато было пара друзей-мужчин. И я. Я – единственная подруга Марины на всю жизнь. Как и она для меня, хоть у меня есть как подружки, так и просто хорошие приятельницы. Поэтому, если моя сестра окажется в беде или попадет в неприятности, я сделаю все, чтобы ей помочь и вытащить ее, чего бы мне это ни стоило.

Эта женщина-детектив, Татьяна, понравилась мне. Она производит приятное впечатление. Мне ее посоветовала коллега мужа: Татьяна когда-то помогла то ли ей, то ли кому-то из ее друзей. Сказали, что детектив Иванова может помочь в любой ситуации.

Я очень надеюсь, что у нее все получится. Марина, конечно, узнала об этом. Но она не стала ругаться – ей это вообще не свойственно. Лишь сказала, что я напрасно так сильно переживаю, что все устаканится и образуется.

Возможно, она и права. Возможно, я это делаю для собственного успокоения. Но я не жалею. И не верю, чтобы моя сестра кого-то убила, да еще таким варварским способом. Я знаю, ее подставили. Надеюсь, что того, кто это сделал, найдут. Хотя, как мне сказали, Марину снова все обвиняют. На этот раз соседи. Что ж, неудивительно. Сестра всегда была особенным человеком, немного не от мира сего. Она никогда не позволяла лезть к себе, пресекала любое праздное любопытство в свой адрес. Таких людей особо не жалуют. Просто потому, что их не понимают.

Марина относится к этому снисходительно. Она даже не злится на того гада, что убил ее соседа и свалил все на саму Марину. Она говорит как священник: всем воздастся по их делам. Надеюсь, что так оно и будет.

Глава 2

К Кирьянову я отправилась загодя. Вообще у работников уголовного розыска обед – понятие не всегда точное и четкое в плане времени. В зависимости от загруженности оно может двигаться туда-сюда. И Володя, даже будучи рангом повыше рядовых оперов, исключением не являлся.