Смерть антиквара

Серова Марина

* * *

На Лесной проезд я доехала, удачно миновав все пробки, свойственные вечернему часу пик.

Да, Сажин проживал в неплохом районе. Уже не центр, но еще не захолустье. Место тихое и довольно спокойное. Через дорогу от дома расположился ухоженный сквер, в котором стоял памятник летчикам – героям Великой Отечественной войны. Со стороны улица тоже выглядела вполне прилично, но, заехав во двор, я в очередной раз убедилась, что наш родной город – край контрастов. Старые разбитые газоны, частично отсутствующий асфальт, грязь

и мусор. Плюс колдобины, которые я объезжала, по мере скромных сил моего железного коня. Не хватает только местных забулдыг.

Но такой картиной меня сложно удивить. В моем дворе до прошлого лета было не намного лучше. Потом нашелся некий бизнесмен-энтузиаст, который собрал с жильцов деньги и полностью преобразил наш грязный и обшарпанный дворик. Сделал он это на совесть. Поэтому теперь, если я вечером выглядываю в окно, я вижу симпатичные клумбочки и разноцветные лавочки, а не кучку поддатых юнцов или местных пьянчуг, распивающих непонятного происхождения бурду на куче старых досок или в полуразваленном сарае. Здесь, похоже, такого энтузиаста не нашлось, да и неизвестно, отыщется ли он вообще.

Кое-как припарковав машину, я вылезла на свет божий. По пути я еще раз обдумала всю стратегию и тактику и решила не бежать напролом, а действовать аккуратно.

Представившись работником районной администрации, я начала обход по жильцам. Разумеется, я пропустила квартиры Лены и Марины. К последней идти рано, а к первой можно заглянуть после. Почти всех жильцов мне удалось застать дома.

– Добрый вечер. Я из районной администрации. Провожу опрос жильцов на тему безопасности проживания людей в вашем районе.

Именно такую лапшу я вешала на уши тем, кто мне открывал дверь. За три с лишним часа (а именно столько и длился мой липовый опрос) я успела многократно выслушать и про недавнее убийство, и про злобную ведьму-соседку, которая разве что людей не жрет, и про политику, и про нравы современной молодежи, и про скандалистов со второго этажа, и еще много-много чего.

Уже в районе первого этажа я поняла, что под вечер удача не слишком благоволила мне. Ничего сверх того, о чем поведал Кирьянов, жильцы мне не рассказали. Но я поняла, что Сажин жил довольно тихо, особо не привлекая к себе внимания, общительным человеком не был, хотя всегда здоровался с соседями и разговаривал вежливо.

Я нажала на кнопку звонка последней оставшейся квартиры и подумала о том, что идти к Лене у меня уже нет сил. В данный момент я прекрасно понимала тех, кто в силу своей работы, неважно какой, вынужден вот так ходить по квартирам и домам. Мне еще относительно повезло – дом пятиэтажный, и обошла я только один подъезд. А те, кто вот так ходит весь день?

«Ладно, дорогуша, – мысленно одернула я себя, – прекращай ныть, осталось чуть-чуть. Сейчас я выслушаю очередную жалобу на Марину, на пьяниц во дворе, на распущенную молодежь, чиновников-бюрократов и поплетусь к своей машине несолоно хлебавши».

Однако дверь приоткрылась, и из квартиры вынырнуло лицо молодого человека с растрепанными, как после

сна, волосами. Оно показалось мне смутно знакомым. Я уже хотела произнести набившую на языке оскомину фразу про администрацию и соцопрос, как парень опередил меня:

– Татьяна Александровна? Здравствуйте.

– Здравствуй, – слегка растерялась я. – Напомни, где мы встречались.

– Я – Никита Краснов. Когда-то вы вели мое дело.

Господи, точно! Еще одно напоминание о прошлой работе за сегодняшний день. Будучи семнадцатилетним сопляком, Никита стал участником автоаварии со смертельным исходом. Притом машину он и его дружки угнали, будучи изрядно подшофе. Что и привело к трагическому финалу. Двое из выживших ребят активно переводили стрелки на Краснова, но мне удалось выяснить, что паренек ни при чем. Позже он подошел ко мне на улице и поблагодарил.

– Вспомнила. Ну, еще раз здравствуй, Никита.

– Вы по мою душу? – Он улыбнулся.

– Нет, что ты. Я уже давно не работаю в прокуратуре.

– А где вы сейчас?

– Можно, я зайду? Или, если хочешь, выйдем во двор. Не хочу беседовать в подъезде, где все слышно.

– Конечно, проходите.

Парень провел меня на маленькую уютную кухоньку. Ремонт здесь, похоже, делали давно – обои выцвели, гарнитур стоял, наверно, еще с советских времен, побелка кое-где облупилась. Но, несмотря на это, здесь, как и во всей квартире, было довольно чисто.

Я устало опустилась на табуретку.

– Налить вам чаю? – предложил Никита.

– А кофе есть?

– Есть. Растворимый.

– Давай.

Парень поставил чайник и сел за стол напротив меня.

– Я, собственно, по делу.

– Насчет недавнего убийства?

– Да. Видишь ли, Никита, я сейчас не работаю в органах. Я – частный детектив.

– Ух ты! – восхитился парень. – Как Шерлок Холмс?

– Вроде того.

– Здорово. Я в детстве обожал книги про него.

– И тем не менее впутался в криминальную историю, – улыбнулась я.

– Дурак был, – просто сказал Никита.

«Молодец, умеет признавать свои ошибки. И это в столь юном возрасте. Если Никита действительно взялся за ум, то далеко пойдет».

– Все мы порой делаем глупости. От них никто не застрахован.

– Даже вы?

– Даже я. Но я пришла не о превратностях жизни толковать, хоть это и очень интересно. Что ты можешь рассказать про убитого соседа?

Никита чуть призадумался.

– Не думаю, что могу рассказать много.

– Расскажи, что знаешь.

Чайник закипел. Парень достал из шкафчика чашку, бросил в нее ложку кофе, залил кипятком и слегка помешал.

– Сахар положить?

– Нет, спасибо.

Ох уж этот растворимый кофе. Я его не люблю просто до жути. Но, как говорил Остап Бендер: «Чего не сделаешь для блага концессии». В моем случае – для продуктивного разговора.

Никита поставил передо мной чашку и подвинул вазочку с печеньем.

– Я этого мужика не особо хорошо знал. Хотя он был вежливый, всегда здоровался. Его Володей звали.