Смерть Артура
Шрифт:
— Сэр, все это я отдам какому-нибудь доброму рыцарю, — сказал сэр Тристрам, — когда прибуду на турнир. Вот увижу, сэр, что на турнире отличаетесь вы, — вам все это и достанется.
Так они ехали, беседуя, и вдруг выехал на них какой-то странствующий рыцарь и изготовился к бою с ними.
— Взгляните-ка, — сказал сэр Тристрам, — вон человек, который ищет поединка. Изготовьтесь к бою и скачите прямо на него.
— А тебе да будет позор! — сказал сэр Динадан.
— Ну, нет, — отвечал сэр Тристрам, — по мне, уж очень он страшен.
— Ладно,
— Вот видите, — сказал сэр Тристрам, — лучше было бы вам ехать от него прочь.
— Позор тебе, трус! — сказал сэр Динадан. И, вскочив на ноги, он выхватил меч свой и предложил тому пеший бой.
— По дружбе или же по злобе? — спросил тот.
— Сэр, давайте рубиться по-дружески, — отвечал сэр Динадан.
— А как ваше имя? — спросил тот рыцарь. — Я прощу вас честью ответить мне.
— Сэр, знайте, я зовусь сэр Динадан.
— А, сэр Динадан, — сказал тот, — мое же имя сэр Гарет, я меньшой брат сэра Гавейна.
Обрадовались они друг другу, ибо этот сэр Гарет был изо всех своих братьев лучший рыцарь, и сэр Динадан тоже выказал себя славным рыцарем. И они снова сели на коней, едут и ругают трусом сэра Тристрама. А сэр Тристрам слышит каждое слово и смеется над ними про себя. Вдруг видят: скачет к ним еще один рыцарь, и вот уж он изготовился к бою.
— Ну, любезные рыцари, — говорит сэр Тристрам, — решайтесь, которому из вас биться вон с тем рыцарем, ибо что до меня, то предупреждаю вас: я с ним сражаться не буду.
— Тогда я поскачу, — сказал сэр Гарет. И они съехалась, и тот рыцарь перебросил сэра Гарета через круп его коня.
— Ну как? — спрашивает сэр Тристрам сэра Динадана. — Готовьтесь, теперь ваш черед биться и отомстить за доброго рыцаря сэра Гаретя.
— Нет уж, — отвечал сэр Динадан. — Не буду я с ним биться, ведь он вышиб из седла рыцаря куда более сильного, чем я.
— А, сэр Динадан, — говорит сэр Тристрам, — вижу я и чувствую, что вы струсили. А коли так, сейчас вы увидите, что будет.
И сэр Тристрам налетел на того рыцаря и сбросил его с коня долой. И при виде этого сильно подивился сэр Динадан, и понял он тут, что это — сэр Тристрам. А неизвестный рыцарь лишь только поднялся на ноги, как тут же обнажил свой меч, чтобы рубиться дальше.
— Сэр, как ваше имя? — спрашивает его сэр Тристрам.
— Да будет вам ведомо, — тот отвечал, — что мое имя сэр Паломид.
— Тогда, сэр рыцарь, назовите же нам имя рыцаря, вам всех более на свете ненавистного, — спросил сэр Тристрам.
— Воистину, — отвечал он, — всех более ненавижу я смертельно сэра Тристрама, и если мы с ним где-либо повстречаемся, одному из нас живым не быть.
— Добро, — сказал сэр Тристрам. — Так знайте же, что мое имя сэр Тристрам Лионский, и теперь разите!
Услышав такие его слова, сэр Паломид изумился и сказал так: — Я прошу вас, сэр Тристрам, простить мне все зло, что я к вам питал. Буду я жив, стану служить вам изо всех рыцарей — и первому. В злобе, что питал я против вас, я жестоко раскаиваюсь! Сам не знаю, что на меня тогда нашло, ведь я вижу, вы благородный рыцарь; и теперь я от души дивлюсь, как может вас ненавидеть кто либо, себя благородным рыцарем почитающий. Я прошу вас, сэр Тристрам, не прогневаться на мои недобрые речи.
— Сэр Паломид, — отвечал сэр Тристрам, — добро вы говорите. Уж я-то знаю, что вы — рыцарь благородный, ибо я видел вас в деле, и немало подвигов вы предприняли и свершили. Потому, — сказал сэр Тристрам, — если есть у вас на меня зло, ныне можете вы со мною сквитаться, ибо я к вашим услугам.
— О нет, господин мой сэр Тристрам, я сам готов быть вашим рыцарем и сослужить вам любую службу по первому вашему слову.
— Сэр, я согласен, — отвечал сэр Тристрам.
И они поехали дальше своей дорогой, беседуя об разных вещах. И сказал сэр Динадан:
— Ах, господин мой сэр Тристрам! Как же вы низко надо мной насмеялись, ведь, видит Бог, я приехал в эту страну из-за вас, по наущению господина моего сэра Ланселота, хотя он так и не пожелал назвать мне точное место, где вас найти.
— Вот как? — сказал сэр Тристрам. — А ведь сэр Ланселот всех лучше знает, где меня найти, ибо я гощу сейчас в его замке.
Так они скакали, покуда не завидели впереди замок Лонезеп, а у стен были разбиты четыре сотни шатров и палаток, и на прекрасном турнирном поле завершены уже были все приготовления к празднику.
— Да поможет мне Бог, — молвил сэр Тристрам, — никогда еще я не видывал, чтобы все было так богато подготовлено к турниру.
— Сэр, — сказал сэр Паломид, — а мне думается, что вот так же все устроено было у стен Девичьего Замка на скале, в тот раз, когда вы завоевали там первенство, ведь я сам видел, как вы тогда один одолели тридцать рыцарей.
— Сэр, — сказал сэр Динадан, — и в Сурлузе тоже, когда сэр Галахальт, властелин Долгих Островов, устраивал турнир, который продолжался семь дней. Там было столь же великое скопление людей, как и здесь, ибо туда съехались рыцари из многих стран.
— Сэр, а кто там отличился больше всех? — спросил сэр Тристрам.
— Сэр, больше всех отличился сэр Ланселот Озерный, и еще благородный рыцарь сэр Ламорак Уэльский.
— Клянусь моей верою, — сказал сэр Тристрам, — если сэр Ланселот находится здесь, то нет сомнения, — сказал сэр Тристрам, — что он и здесь завоюет первенство, если только его не одолеют рыцари числом, собравшись многие против него одного. А что убит сэр Ламорак, — сказал сэр Тристрам, — это величайшей жалости достойно, ибо, думается мне, среди его сверстников не найдется второго рыцаря столь же могучего и неутомимого. Я знал его как одного из лучших рыцарей, с какими когда-либо встречался, кроме разве что сэра Ланселота.