Смерть демона (сборник)
Шрифт:
– Бот потому-то мне и кажется странным, что она ничего не написала своей соседке, дорогой, – вставила миссис Снизам.
Они вернулись к машине, стоявшей перед дверью дома Сиднея.
Миссис Лилибэнкс убрала со стола и поставила посуду в раковину. Застыв на мгновение в задумчивости перед раковиной, она вдруг решительно подошла к телефону. Во время разговора со Снизамами она уже приняла решение и не хотела от него отступать.
Набрав номер ипсвичской полиции, она попросила к телефону инспектора Брокуэя. Инспектора не было на месте.
– Кажется, у меня есть что сообщить ему, – сказала она. – Дело касается Алисии Бартлеби.
– Да? Не могу ли я передать ваше сообщение, миссис Лилибэнкс?
– Нет, благодарю. Я не хочу говорить по телефону. Лучше встретиться с инспектором лично.
Ей ответили, что передадут ее просьбу обязательно, и если он не сможет заехать сразу, то позвонит ей. Миссис Лилибэнкс сказала, что весь день будет дома.
Положив трубку, она подумала о том, что если уж быть до конца правдивой, ей придется рассказать инспектору Брокуэю о неожиданной вспышке гнева у Сиднея, когда Алисия разбила стакан. В ней не было ничего особенного, но тот случай явно доказывал, что у Сиднея случались внезапные и очень сильные приступы раздражения. Алисия рассказывала, что два раза Сидней даже ударил ее. Он способен вдруг – ни с того ни с сего, прийти в дикую ярость, – сказала Алисия, прищелкнув пальцами. У миссис Лилибэнкс мелькала мысль, что исчезновение Алисии могло быть чем-то вроде бегства, может быть, даже и к какому-нибудь мужчине; бежать, чтобы вновь обрести уверенность и отомстить. Но после встречи со Снизамами это предположение стало казаться ей уже менее правдоподобным, и она все больше склонялась принять версию о том, что во время одного из своих диких приступов Сидней зашел слишком далеко. Инспектор ведь спрашивал, что она думает о характере Сиднея, точнее, о его темпераменте. Миссис Лилибэнкс вполне могла приписать ему способность в состоянии гнева убить человека и в то же время, сохранить достаточно хладнокровия для того, чтобы сыграть свою роль так, как он играл ее теперь.
В 7.20 позвонил инспектор Брокузй, и без четверти девять он уже сидел у миссис Лилибэнкс.
Выйдя от нее, он направился к соседнему дому, чтобы допросить Сиднея Бартлеби.
XX
Сидя на диване в гостиной, под звуки «Весны священной» Сидней делал записи в своей коричневой тетрадке.
«13 августа.
Никак не могу представить себе это. Все время чего-то недостает. Я не верю, будто в каждом из нас сидит убийца; мне, например, кажется это ужасным, даже и в той степени, в какой я имею к этому отношение. Но это может значить, что я близок к истине? Какая-то смесь духовного и отчасти физического дискомфорта, сильного беспокойства, чувства собственной низости, разрыва со всем человеческим, необходимость носить маску и стыд за собственную жестокость, стыд, не смягчаемый даже детскими воспоминаниями, которые могли привести меня к этому поступку. Иногда убийцы бывают слишком дерзкими. Возможно, причина в том, что они стараются не размышлять, а, возможно, и в том, что они попросту не способны на размышления. Короче, я не удовлетворен тем, что вообразил себе, потому что я не настоящий убийца. Думаю, у настоящего убийцы были бы другие мысли и ощущения, чем у меня. Да и почему бы им быть такими же? Мои реакции – всего лишь результат условий, в которых нахожусь я. Многие из сложившихся ситуаций я просто не смог предугадать.»
Он сидел неподвижно, уставившись невидящим взглядом куда-то в пространство. Стук в дверь вывел его из задумчивости. Стучали сильно, значит, это не миссис Лилибэнкс. Сидней положил ручку, закрыл тетрадь и пошел открывать. Он был удивлен, увидев в дверях высокую фигуру инспектора Брокуэя.
– Профессор, Брокуэй! Извините… инспектор, – сказал Сидней.
Он тут же подумал, что миссис Лилибэнкс, должно быть, рассказала историю с ковром его тестю с тещей, но мысль эта не вызвала в нем привычного чувства вины.
– Добрый вечер, – сказал инспектор Брокуэй, поднося ко рту свой огромный кулак и сильно кашляя. – Надеюсь, я не очень вас побеспокоил.
Сидней так близко стоял к инспектору, что кашель заставил его отшатнуться.
– Ничуть. Входите. Я сейчас выключу. Он остановил проигрыватель.
Инспектор расстегнул пуговицы своего костюма из сине-коричневого твида, снял шляпу и сел на стул.
– Вы, кажется, встречались сегодня со Снизамами?
– Да, они приезжали в три часа.
– Как я понимаю, у них нет ничего нового?
– Нет.
– А у вас?
Инспектор Брокуэй взглядом окинул комнату, на мгновение задержавшись на коричневой тетрадке, потрепанной скорей от времени, чем от частого применения, после чего снова повернулся к Сиднею.
– Нет.
Сидней пожалел, что оставил тетрадь на столике, на самом виду. Инспектор потрогал ее пальцами правой руки и слегка пододвинул к себе.
– Сегодня миссис Лилибэнкс рассказала мне что видела, как вы выходили из этого дома с ковром, и что вы сказали, будто где-то закопали его. Это правда?
– Да, – ответил Сидней, и его голос заметно и совершенно неожиданно дрогнул. – Это был старый ковер, полный личинок моли. Я не хотел сжигать его, а так как мусор вывозят только раз в две недели, я его закопал.
– Когда вы его закопали? – спросил инспектор.
– О… несколько недель назад.
– В июле?
– Да.
– Вы не помните точной даты?
– Сразу после отъезда моей жены, я хорошо помню. Я проснулся утром… Это было на следующий день после ее отъезда.
– Еще до восхода солнца?
– Да. (Нужно, не колеблясь, излагать факты, как бы подозрительно они не звучали, подумал он.)
– Где вы зарыли ковер?
– Где-то неподалеку от Пархама. По дороге в Пархам. В лесу.
Инспектор, наморщив лоб, посмотрел на него.
– Расскажите, как вы это сделали.
Сидней глубоко вздохнул и вдруг почувствовал настоящую боль. Да-да, сначала я столкнул ее с лестницы, подумал он. Всю ночь тело пролежало в доме. Он провел рукой по волосам, нерешительно посмотрел в другой конец комнаты и обернулся к Брокуэю.
– Вилами я выкопал яму…
Инспектор Брокуэй вытащил пачку сигарет и протянул Сиднею, но тот отказался, покачав головой. Впервые инспектор закурил в его присутствии. Что ж, можно расслабиться теперь, когда тайна разгадана?
– Вы можете найти это место?
– Думаю, да. В любом случае могу попробовать, – со слабой улыбкой сказал Сидней. Все шло как и должно было идти.
– Хорошо.
Инспектор выпустил первое облако дыма, встал, направился к окну и вдруг закашлял так, что снова заставил Сиднея вздрогнуть. Сидней неожиданно понял, что напоминает ему этот кашель: звук, когда нога давит в мелкие щепки пустой деревянный ящик.
– Еще не стемнело, попробуем, – спросил инспектор.
– Как вам угодно.
Машина инспектора стояла перед домом миссис Лилибэнкс. Инспектор знал дорогу на Пархам, и Сидней помог ему, лишь когда они поехали через лес.
– Немного притормозите. Здесь налево.
Сидней повел его в лес. Он осмотрелся кругом, пытаясь найти знакомые деревья и кусты, но не смог. Ничего, сказал он себе. Обернулся и попытался вспомнить, на каком расстоянии от дороги было то место.
– С того дня кустарник сильно разросся.