Смерть демона (сборник)
Шрифт:
Гарри на заднем сиденье начал храпеть, негромко и чуть ли не застенчиво, словно опасался, как бы его не заставили повернуться на бок и стихнуть. Его храп почему-то выводил Тьюри из себя. Ему казалось, что это скулит во сне больной щенок.
– Гарри! – резко окликнул он друга.
– Ой, – откликнулся Гарри, как будто его толкнули локтем в живот. – А? Что? Что такое?
– Проснись.
– Видно, я задремал. Извини.
– Перестань ты извиняться всю дорогу. На нервы действует.
– А что на
– Да трудно забыть.
– У меня случайно оказалось с собой несколько штук. Прими-ка одну из них, а я какое-то время поведу машину.
Тьюри так же мало доверял водительским способностям Гарри, как и его таблеткам.
– Нет, спасибо, лучше я останусь в стрессе.
Гарри перелез на переднее сиденье и по привычке, ставшей дли него почти обязанностью, опять завел речь о Телме, о ее многих уникальных достоинствах. Гарри открыто не говорил, что все остальные женщины – просто куски мяса, но молчаливо предполагал это.
– ... и вот Телма пригласила старика к нам домой и угостила его чаем. Она такая, ее сердце открыто каждому...
– Гарри!
– ... даже совершенно незнакомому человеку. Потом она связалась с падчерицей старика и...
– Гарри, я хочу тебе что-то сказать.
– Ладно, старина. Я, собственно говоря, кончил. Выкладывай.
– Я не думаю, что мы найдем Рона в охотничьем домике, когда приедем туда.
– Почему?
– По-моему, он вообще не появится ни в охотничьем домике, ни в каком-нибудь другом месте, где может встретить тебя.
– А при чем тут я?
– Мне кажется, Рон избегает тебя.
– Меня избегает? Да почему?
– Потому что ему слишком нравится твоя жена.
– Телма всегда ему нравилась. Они с самого начала приглянулись друг другу.
– А теперь они слишком уж друг другу приглянулись. – Тьюри на короткое мгновенье оторвал взгляд от дороги, чтобы взглянуть на лицо Гарри в слабом свете приборной доски. Гарри улыбался. – Ты слышишь, Гарри? Рон влюблен в твою жену.
– Это тебе Телма рассказала, конечно?
– Да...
– Тогда не беспокойся, это пустое дело, – твердо сказал Гарри.
– Ты, я вижу, очень уверен в себе.
– Послушай, Ральф, я не сказал бы никому на свете, но ты мой друг, тебе я поведаю эту тайну.
Тьюри опустил стекло окна. У него было такое ощущение, что он и Гарри неподвижны, а за ними гонится клубящаяся тайнами ночь. В лучах полумесяца сверкали воды залива. Волны, набегая одна на другую, хитро подмигивали и шептали каждая о своей тайне.
– Дело в том, – сказал Гарри, – что Телма видит сны наяву. Ничего серьезного, разумеется, но время от времени ей приходит в голову, что такой-то в нее влюблен. Это ни к чему не ведет. Через неделю Она об этом забывает.
– Понятно.
– На этот раз – Рон. Когда-то был и ты.
– Я? Но почему? Господи Боже, я ведь даже не...
– Знаю, знаю. Все это – ее воображение; И она с ним ничего не может поделать. Просто в ее характере есть романтическая жилка. Ей доставляет удовольствие верить, что кто-то безнадежно влюблен в нее. По-моему, это укрепляет ее веру в собственное очарование. – Гарри вздохнул. – Значит, теперь она думает, что в нее влюбился Рон, это ее и встревожило? Так она тебе и сказала?
– Она сказала мне не только это...
– Бедняжка Телма. Сны наяву – это что-то вроде спиритических сеансов, на которые она ходит. На самом-то деле она в них не верит, да и нет у нее умерших, с которыми она хотела бы пообщаться. Просто хочет быть не такой, как все, хочет возбуждать интерес, ну, ты сам понимаешь, Ральф, да?
– Пожалуй.
– Никогда и ни с кем я так не говорил о своей жене, – торжественно изрек Гарри. – Надеюсь, ты меня за это не осудишь.
– Разумеется, нет.
– Спиритические сеансы – ее последнее увлечение, в это дело ее втянула наша соседка. А сны наяву начались, когда она была еще девочкой, от них она так и не смогла избавиться. Они как бы восполняют то, чего ей не хватает в жизни, создают волнующую воображение романтику. А я, при всем моем старании, пожалуй, не тот человек, который... скажем так: я продаю таблетки. Это не впечатляет, как я понимаю. Вот ее сны наяву и восполняют этот пробел хоть в какой-то мере.
"А может и в полной мере", – сказал про себя Тьюри, но вслух произнес:
– А ты не думаешь, что сны наяву – дело опасное?
– Не для Телмы и не для меня. И откуда в них опасность?
– Долгий сон может смешаться с реальностью.
– Но послушай, Ральф, ты слишком уж критически к этому относишься. Я понимаю, ты желаешь нам добра, но не всегда такая точка зрения оказывается оптимальной. Телма и я, мы счастливы, что мы такие, какие есть. Если сны наяву восполняют какие-то несоответствия в ее жизни...
– Ты сам себе противоречишь.
– Ну ладно, – сказал Гарри, и в голосе его впервые прозвучали нотки раздражения. – Это мое дело. Я могу противоречить себе и хоть уйти со сцены, черт побери, если мне это придет в голову.
– Безусловно. Ну и валяй.
Гарри закурил сигарету, потом снова заговорил, но уже более мягким тоном:
– Ты умный парень, Ральф, у тебя глубокие мысли, ты знаешь кучу вещей, о которых мы, твои друзья, не имеем представления, потому что у тебя высшее образование и все такое прочее. Только...