Смерть для бессмертных
Шрифт:
К сожалению, из своего последнего похода могучий орк вернуться не смог – столкнувшись с чрезвычайно мощным сопротивлением из собравшихся в цитадели всех пока еще свободных магов, великий Гелегост пал.
И Лиагель потеряла всё.
Внушительный по своему размеру тронный зал был устлан шкурами самых разнообразных животных – медвежьих, тигровых, львиных. Не было лишь ни одной волчьей. Волков вообще в пределах Империи было убивать запрещено – и попытка совершить волкоубийство каралась смертной казнью.
Практически все шкуры в данный момент были заняты – тронный зал был попросту переполнен лежащими на его полу людьми, преимущественно девушками, но и мужчин было немало. Все были полностью обнаженными, равно как и Десница, восседающий на своем троне и попивающий из бокала красное вино. Где-то неподалеку от трона он видел свою супругу, прекрасную Элеонор, укрывшуюся своей волчьей шкурой, с которой она теперь никогда не расставалась, а в другой части зала, обложившись четырьмя красотками – своего двадцатилетнего сына, который последние два года принимал активное участие в сражениях во имя Перегила.
И все эти люди сейчас спали, ведь оргия закончилась всего пару часов назад.
– Мог ли ты представить, друг мой, - слышит Маркус голос Перегила, доносящийся за своей спиной, - что будешь жить вот так? В том, своем мире, разве мог хотя бы предположить что-то подобное?
Маркус улыбается. Не мог. Никогда не мог. Даже в фантазиях.
– Нужно поговорить, Маркус. Разговор будет серьезным. Идём, пока все спят. И… накинь что-нибудь.
Маркус встает, допивает вино и бросает бокал в сторону. Выдергивает свой плащ из-под какой-то рыжей худышки, но та лишь повернулась, так и не раскрывая глаз. И теперь идет за Перегилом.
Они выходят в прекрасный сад, намного более прекрасный, чем во дворце самого Перегила в Голденхэйвене.
– Люблю твой сад, - словно читает Перегил мысли Маркуса. – Он много краше моего.
– Это факт. Так чего хотел, друг мой? Если поучаствовать в извращенских играх, то немного опоздал. И… я тебя приглашал. К слову.
– Мне нет дела до человеческих извращений. Вопрос в другом… о последнем сражении.
– А что не так?
– Души, Маркус. Мы уже говорили об этом. Сражение… было очень многочисленным. Пало много людей. Однако… я не получил столько душ, сколько должен был получить.
– Эти маги… они… сопротивлялись.
– Как и все наши враги.
– Я вышел из себя.
– Как и последние два года.
Маркус поворачивается к Перегилу.
– Тебя что-то не устраивает, мой друг? – задает Десница вопрос, глядя Богу прямо в глаза.
– Ты должен сжигать их, Маркус. Предварительно клеймив. Лишь в этом случае они попадают ко мне и питают мне. Словно батарейки. Ты же… пожираешь их. И отправляешь души Бездне. Напрямую. Минуя… меня.
– Я разозлился, - Спенсер не моргая продолжает смотреть на Перегила. – Были потери. Значительные. Я потерял много воинов. Пришлось использовать Кошмара.
– Твой Кошмар тебя не слушается. И чем дальше, тем более свободным он становится. Ты сожрал почти всех. Я… слабею.
– Я подарил тебе этот мир, Перегил. Будь благодарен мне. Ты сидишь на жопе и ничего не делаешь. Я… несу твоё знамя. Все выжившие приняли Огнепоклонство. Причем с невероятной радостью.
– Но моя сила, Маркус. Она… падает. Я владею этим миром, но как Император. Это людское. Мне нужны души. Нужна сила.
– Будут тебе души.
– Так ли это, Маркус? Ты расширяешь свои владения. Сжираешь тех, кого должен сжигать. Врагов становится всё меньше. Те, кто принимают Огнепоклонство, принимают его от страха. И умирают крайне редко. Сожжения…. Становятся редкостью. Я слабну.
– Это… твои проблемы.
Ответ ошарашивает Перегила.
– Что… ты имеешь ввиду? Ты… я сделал тебя первым после себя.
– А я принес тебе этот мир.
– Но я недостаточно силен! – Перегил кричит, и его пламя на голове значительно вырастает.
– А для чего тебе сила, Перегил? – Маркус пожимает плечами и медленно шагает по своему саду, касаясь некоторых цветков пальцами. – Я – твой меч, твой палач, твоя длань. Всех неугодных я убиваю сам. У тебя почти не осталось врагов. С кем тебе бороться?
– С другими мирами.
– То есть война ради войны? Я думал, мы хотим захватить этот мир. Не думал, что устроим звездные войны.
– Ты не понимаешь этот мир. Не понимаешь богов.
– В тебе говорит жадность, друг мой, - Маркус садится на скамейку. – Есть у тебя – хочу я; есть у меня – хочу больше. Это жадность. Довольствуйся малым. Я уже давно не получаю удовольствия от завоеваний. В глазах ополченцев… лишь страх. Нам не от кого защищаться – мы победили. Остатки защищающихся – это лишь вопрос времени. Если хочешь, я отправлю туда Хейзела и Карлейна – сам не пойду. Они сожгут там всех к чертовой матери.
Перегил отрицательно качает головой.
– Пусть в твоих землях примут Огнепоклонство.
Маркус сводит брови.
– Вообще-то…
– В твоих землях… проживает около двух миллионов людей. Два миллиона свободных от Огнепоклонства жителей. Хитрые ублюдки стекаются к тебе, чтобы миновать поклонение мне.
– Мы договаривались, Перегил. Ты дал слово, что Огнепоклонство не тронет мой замок.
– Замок! – Перегил снова кричит, взрываясь всполохами пламени. – Тех, кто в замке, можешь не клеймить. Но тех, кто проживает в окрестностях твоих земель… клеймить. Несогласных – сжечь.
– Этого не будет, - Маркус встаёт.
– Ты… перечишь мне?
– Был договор. Это вопрос принципа.
– Осторожней, Маркус, - Перегил подходит ближе. – Ты… играешь с огнем.
– Ты мне тут про меня твердишь, что я из-под контроля выхожу. А как же ты? Твои жрецы сжигают людей налево и направо. Они подмяли под себя все захваченные нами города. Губернаторы, которых я оставлял у руководства… не правят. А лишь восседают там для красоты. Всем заправляют жрецы. В свои земли… я их не пущу.