Смерть ей к лицу
Шрифт:
Даже по этим словам я все поняла. И мне стало неуютно. Очень так неуютно. А затем Лазутин довольным тоном проговорил:
— Посмотрите в окно. Посмотрите же.
Уголки губ у меня дрогнули. Я нехотя подошла к окну и выглянула на улицу. К стоянке подъезжал знакомый мне «Фольксваген». Припарковался, а затем из машины вышла не менее знакомая мне фигура в развевающемся при ходьбе плаще. Черт! Вот это да. Когда же она успела? Чёрт знает что.
— Я договорился с женой, что она подъедет. У неё неожиданно закончилась кредитная
Да. Это была Марина. Она опять переоделась. И взяла свою машину. Но черт побери, слишком уж быстро. Слишком.
— Вы по-прежнему будете настаивать на своем?
Я повернулась в сторону банкира и твёрдо произнесла:
— Ещё как буду.
Он тяжело вздохнул, затем посмотрел на меня взглядом человека, который спрашивает: как можно подвергать сомнению очевидное?
— Когда вы просили меня последить за женой, вы имели в виду только ее болезнь? — Я продолжала держаться своего.
Он нахмурился, выбрался из-за стола, засунул руки в карманы брюк и, покачиваясь с носок на пятки, произнес:
— Вы о том мужчине, к которому она якобы подсела в машину?
— Не якобы. Она села. Вы либо будете доверять мне, либо ищите нового детектива.
Он расплылся в довольной улыбке, а затем разом погрустнел.
— О любовнике я думал в последнюю очередь, — заявил он.
— А о чём же? О чём-то ведь вы ещё думали?
Он не ответил. Он промолчал, словно не желая либо не зная, что сказать.
— Я просил вас просто понаблюдать за женой…
— Я знаю, — отмахнулась тут же я, перебивая его. — Чтобы иметь прикрытие для вашей основной просьбы. Но только ли это?
— Я тревожусь за неё.
— И всё? — Я была настырной.
— Повторю то, что уже сказал: я вас просил просто за ней понаблюдать, — жёстко повторил он. — Пока только это.
— Ваше право, — пожала я тут же плечами, идя на попятную. — Хотя… Если я скажу, что она вышла несколько другая после переодевания, тогда как?
— Какая ещё другая? — Кажется, вот эти слова задели Лазутина.
— Лицо у нее было совсем иным, появились некие новые чёрточки — это все равно как у человека улыбающегося отнять улыбку, отчего он враз становится другим. Улавливаете? Как вам такое? Опять спихнете на болезнь?
— Какая, к чёрту… Хотя…
— Без хотя. Она села вполне целенаправленно в «Форд», за рулем которого находился мужчина. Больной она не казалась. Так что найдите иной ответ.
— Лицо… — Он как-то разом сбросил маску самоуверенности. Поджал губы, задумчиво глянул на потолок, словно ища там ответа.
В следующее мгновение он принялся размашистыми шагами мерить кабинет. Как это делал до того, как я вошла к нему. Наконец он остановился и уставился на меня с видом человека, принявшего нелегкое решение.
— Вот что… Идите за машиной. Пока вам её будут оформлять, я постараюсь придержать жену у себя. А затем… А затем, когда она выйдет, вы вновь продолжите свои обязанности. В отношении её.
— Вы не вместе с ней уезжаете?
— Нет. У меня деловая встреча. А вы проследите за Мариной.
Он вновь глянул на часы, замотал головой и посмотрел на меня, как бы давая понять, что мое время истекло — и уже давно.
Тем не менее я не спешила покинуть банкира.
— Мы ещё не всё обсудили? — насторожился он.
— Родители вашей жены живы?
— Живы. А при чем здесь они?
— Дайте мне их адрес.
— Для чего?! — Он искренне удивился.
— Пригодится. Может даже очень пригодиться.
Он хмыкнул, но не стал мне перечить, подошёл к столу, вынул чистую белую картонку и что-то на ней написал тонким пером.
— Пожалуйста. Они живут в Подмосковье.
Для «Ауди», которое мне презентовал Лазутин, — это не расстояние. Хотя я еще и сама толком не понимала, для чего мне они — родители Марины — нужны. Просто какая-то дремавшая до сей поры интуиция неожиданно проснулась и подтолкнула меня на новый ход и направление в дальнейших поисках. Может быть, не главного. Скорее даже именно так. Но как запасной вариант всегда нужно что-то иметь, когда кажется, что окончательно запутался.
Я спрятала картонку с адресом родителей Марины в карман и опять не сдвинулась с места.
— Ещё? — Он весь напрягся. Казалось, ещё немного, и он заорет о своей спешке, о делах и о моей не способности понять столь простые вещи.
— Всего лишь один момент, — успокоила я его. — По вашей первой и основной просьбе.
Он вмиг притих. Он не ожидал, что я так быстро смогу что-либо предложить ему в столь сложном деле. И настолько важном для него, что он готов был повременить и со встречей с женой, и с делами.
Он уже не смотрел на часы. И не делал вид очень торопящегося человека. Он весь превратился во внимание.
— У вас что, уже есть что-то конкретное? — Всё же нотки недоверия промелькнули в его голосе.
— Кое-что. Нечто рождается, но пока до окончательного появления на свет требуется время и работа. Сами понимаете, ваша просьба несколько неординарная.
Он довольно фыркнул. Словно был рад, что смог такую вот просьбу адресовать мне.
— Хотите сообщить, что у вас там рождается?
— Нет. Это преждевременно. Но некоторые наводящие моменты мне хотелось бы прояснить.
— Какие еще такие наводящие?
— У вас есть любовница?
— Чего?! — Он выпучил глаза, словно жаба, изнывающая на солнцепеке от жары.
— Я не собираюсь вмешиваться в вашу личную жизнь. И не хочу знать того, что не касается моей работы. Не мешает ей. Пока — не мешает. И я не собираюсь вас как-то увещевать в моральном аспекте. То, что я спросила, мне нужно знать, дабы скорректировать свои действия. И я хотела бы, чтобы вы были откровенны. Для вас же самого это лучше. И для выполнения вашего заказа.