Смерть и девушка, которую он любит
Шрифт:
— То есть все сводится к двум линиям потомков, которые вечно враждовали между собой.
— Лучше не скажешь. Кстати, тебя кое-кто искал. — Мак оглянулся. — Я ее нашел!
На улицу вышла мисс Маллинз с тарелкой и красным одноразовым стаканчиком в руках.
— Спасибо, — фальшиво поблагодарила она.
— Простите, меня отвлекли.
Она в ужасе уставилась на лес:
— Это я вижу. Что, бога ради, происходит?
Я похлопала по пустому стулу рядом.
— Мальчишки! Все они чокнутые.
— Кроме
— Если память меня не подводит, — фыркнула Брук, — а я думаю, что нет, то когда-то ты верил, будто однажды черепахи завладеют миром.
— Я до сих пор так думаю, — на полном серьезе отозвался Глюк. — У них жуткие глазенки и острый клюв.
Я уже собралась было спросить, как это связано с мировым господством, но вмешался Мак:
— Что ты сказал?
Похоже, он был поражен заявлением Глюка.
— Черепахи, — повторил тот, откусив еще от бургера. — Они захватят мир. Однажды в детстве мне приснился об этом сон. А еще как-то раз одна из них меня укусила. Кусаются они ужасно сильно, и в ране потом было заражение. Терпеть их не могу. — Глюк выпил апельсиновой газировки и добавил: — Всех их ненавижу.
Брук едва сдерживала улыбку, а Мак проговорил:
— Удивительно.
— Что? — одновременно спросили мы.
— Возможно, это всего лишь странное совпадение, но по-настоящему Дайсона звали Норман Террапин-Сайдоу. Сначала он отказался от части фамилии, а потом и вовсе сменил имя на Джейк Дайсон. Террапин — вид пресноводных черепах. Имя он сменил после того, как влип в какие-то неприятности на востоке. Вот почему я так долго его искал. Почти всю жизнь его знали под фамилией Террапин.
— Вот видите?! — гаркнул Глюк в восторге от собственный правоты. — А я говорил!
— У него на спине даже была огромная татуировка в виде черепахи.
Мы с Брук ошалело заморгали, поражаясь тому, что все это время Глюк был прав.
— Я выиграл, — заявил он после очередного куска бургера. — Никогда не сомневайтесь во мне, барышни. Иначе, клянусь, горько об этом пожалеете.
Все еще в шоке, Бруклин повернулась ко мне:
— Ты представляешь, что у него на уме?
— О да. У нас могут быть серьезные проблемы.
— Это был человек? — услышав что-то из леса, спросила мисс Маллинз с огромными от тревоги глазами.
— Наверное, — ответила я, — но с ними все будет в порядке. Они так постоянно.
Она кивнула и уже поднесла ко рту целую вилку картофельного салата, как вдруг из леса послышался страшный удар, а за ним — громкий стон. Но больше всего ее, видимо, поразил злорадный смех.
Я не знала, говорить мисс Маллинз или нет, но раз уж войну предотвратили и она так и не началась, вряд ли мои слова кому-то навредят.
Наклонившись к ней, я тихонько сказала:
— Я знаю, что вы наблюдатель.
Она положила
— Откуда ты знаешь?
— Вы что-нибудь вспоминаете, как другие?
Мисс Маллинз беспомощно вздохнула:
— Вспоминаю. Только понятия не имею, что теперь говорить Ватикану.
— Если не хотите предупреждать их, что я в курсе, то и не предупреждайте. Я никому не скажу. Если они сами ничего не вспомнят из другой реальности, то никто, кроме меня, ничего и не узнает о вашей работе.
— Значит, — к нам подошел папа и присел рядом, — наблюдатель?
Мак удивленно моргнул.
— Вы наблюдатель?
— И еще какой. Мне говорили, она лучшая из лучших. — Папа похлопал мисс Маллинз по спине. — Добро пожаловать в стаю. Когда вас вышвырнут, у нас всегда найдется для вас местечко.
Чмокнув меня в щеку, папа нахмурился в сторону звука от падающего дерева и пошел обратно в церковь.
Я тоже глянула на лес:
— Не обращайте внимания.
Мисс Маллинз наконец донесла вилку до рта, немного пожевала и сказала:
— Что ж, было весело.
Мне стало не по себе. Теперь ее заменят, хотя я не могла понять зачем. Что еще может произойти?
К церкви подъехала Табита с орущей музыкой. Даже в тусклом свете ее спортивная тачка, казалось, горит красным. Захлопнув дверь, Табита направилась прямиком ко мне и остановилась, уперев кулаки в бока и сердито поджав губы.
— Ты, — она сделала паузу для пущего эффекта, — так и не объявилась. Я не знала, что надеть на эту дурацкую вечеринку!
Поднявшись на ноги, я взяла тарелки Бруклин и Глюка и повернулась к столовой.
— Прости, Таб. Я была занята.
— Занята для меня? Твоей лучшей подружки? Твоей девочки на побегушках?!
Я подошла к мусорному контейнеру прямо у входа в столовую, сунула туда тарелки и повернулась к Табите:
— То есть мы становимся лучшими подругами, только когда тебе этого хочется?
Она показала на себя:
— Ну конечно!
Я быстренько помолилась о терпении.
— Знаешь что? Я думаю, нам пора расстаться.
— Расстаться?! — взвизгнула Табита, идя за мной в столовый зал. — Ты со мной расстаешься? Со мной?
Если что и может заставить людей притихнуть, так точно девушка в истерике.
Честно говоря, Табита не так уж и плоха, если узнать ее получше. У меня имелись приятные воспоминания о том, чего я, к счастью, никогда не переживала, но некоторым отношениям просто не суждено быть.
— Дело не в тебе, — я направилась к столу с напитками, — а во мне. Думаю, нам нужно отдохнуть друг от друга. Ну, знаешь, пообщаться с другими людьми.
— Я… я даже не знаю, что сказать. Как будто надо мной надругались.