Смерть и побрякушки

Кащеев Кирилл

— Хочешь, попробуем начать сначала, — Алла робко улыбнулась. «Кокетничающая анаконда», — подумала Марина.

— Нам было хорошо вместе, правда? Ты ведь помнишь, помнишь, я знаю! — словно в порыве страсти Алла качнулась к Кириллу, — Я тоже помню! Каждую ночь, каждый день! Я никогда больше не была такой счастливой… И ты ведь тоже был счастлив! Уедем вместе, Кирюшенька! Что твой нынешний бизнес — мелочь, копейки! Я все для тебя сделаю, любое дело куплю, украду, раскручу… Тебе ни о чем не придется беспокоиться…

— И что же от меня требуется?

Марина глянула на Кирилла с ужасом —

в его голосе были нотки искреннего интереса. Он смотрел на Аллу оценивающе, медленно, словно очерчивая контур, скользил взглядом по ее фигуре. Кажется, он уже не обращал внимания на громил за спиной адвокатессы. Дула пистолетов чуть-чуть, едва заметно опустились, снимая Аллу с прицела.

— Ой, ну сущие пустяки! — обрадовано зачастила Алла, — Скажи, где спрятаны деньги! Банк, счет, все! Она ведь тебе призналась? Не могла же она хранить от тебя секреты? Ты ведь такой… такой… Самый лучший!

— Значит, условия сделки таковы: я выясняю, где пропавшие фонды компании, ты обеспечиваешь покупателя, деньги от продажи пополам, плюс я получаю сына моего друга, ну и еще одну весьма интересную даму, с которой меня когда-то связывали определенные чувства. И эта дама готова вложить деньги в любой мой бизнес, — резюмировал Кирилл.

— Не только вложить, но и организовать, и работать, и что угодно! Ты согласен, да? — радостно заулыбалась Алла, — Хотя вместе с ребенком мне бы жить не хотелось, у нас могут быть и свои дети…

— Но вот свидетельницу придется убрать, — деловито перебил ее Кирилл.

— Конечно, — удовлетворенно кивнула Алла.

Марине казалось, что ее накрыли огромной подушкой. «Меня убьют», — подумала она. Присутствие смерти в комнате стало явным, несомненным. Она была здесь, невидимая, но ощутимая. Она пришла за очередной данью. Но Марина не чувствовала страха, только равнодушие и словно бы облегчение. Сашка будет жить, а воевать за себя сил уже не оставалось. Что угодно, лишь бы прекратился затяжной кошмар и наступил покой.

Сквозь усталое оцепенение Марина почувствовала, как по комнате пронесся словно ветерок облегчения. Алла благостно усмехалась, Гориллыч изобразил на физиономии нечто вроде оскала, который он сам, видно, считал добродушным. Только дыроглазый не рвался участвовать в общем единении сердец. Он косился на Кирилла ненавидяще, а на Аллу обиженно. Да еще Аллина спина… Она оставалась все такой же напряженной. Но Марине уже было все равно.

— Ну, давай, заходи скорей, — поторопила Алла своего нового подельника. Ее голос обрел привычную властность.

— Ты еще не услышала моего согласия, а уже командуешь? Узнаю мою Аллочку, — усмехнулся Кирилл, — Видишь ли, условия сделки мне не подходят. Хотя бы потому, что нет ни денег, ни банка, ни счета. А есть маленький мешочек с драгоценностями, которые можно спрятать где угодно. Так что единственный обладатель тайны — Марина Сергеевна, а обходиться с ней невежливо… Уволь, и сам не стану, и тебе не позволю…

— Ты, сука! — истошно завизжав, Алла повернулась к Марине. Сквозь пляшущую перед глазами муть та увидела бешенное лицо, раззявленный в крике рот, оскаленные зубы. Вихрем взметнулись Аллины волосы, когда та крутанулась к Кириллу, выбрасывая вперед руку…. И тут же бабахнуло.

Марина ошеломленно

наблюдала как Алла резко переломилась пополам, словно ее ударили в живот. Марина почувствовала, что у нее самой невольно поджимаются мышцы. Теперь она хорошо знала — это больно, когда бьют в живот. Аллины руки судорожно дернулись, словно пытаясь перехватить неизбежную боль, рот раскрылся для крика… Но она не издала ни звука, а просто тихо осела на пол и замерла там странно неопрятной грудой. В комнате запахло резко и омерзительно.

Марина сглотнула, пытаясь избавиться от аммиачного привкуса во рту и перевела испуганный взор на Кирилла. Над дулом одного из пистолетов курился тончайший дымок. «Почему только над одними? В кино всегда стреляют два пистолета» — шевельнулось ленивая мысль. Оцепенение окутывало ее все плотнее, лишая способности двигаться или говорить.

Кирилл присел на корточки над неподвижным телом, зачем-то приподнял Аллину руку.

— Ну вот, Мариша, теперь я свободный мужчина, как и обещал, — раздумчиво произнес он, — Считай, развод состоялся. Причем по инициативе супруги.

Он вывернул руку женщины и Марина увидела крохотный и даже изящный пистолетик, словно черная муха присевший на белую ладонь.

— Алла твоя жена? — попыталась переспросить Марина, но только бессильно дернула онемевшими губами.

— Я же говорил, фиктивная. Даже более фиктивная, чем я сам думал. Когда она окручивала покойного Эдика, ее паспорт был девственно чист. И фамилия в нем другая, не та, под которой я ее знал. Думаю, все свидетельства нашего недолгого брака давно утонули в какой-нибудь канализации.

— Ах, ты падла! — визг всеми позабытого дыроглазого располосовал воцарившееся молчание, — Бабу-пахана замочил! Порешу-у!

И впервые в жизни решив поработать головой, дыроглазый выставил лоб вперед и тараном ринулся на Кирилла. Тот сделал едва заметный шаг в сторону и деревянная рама глухо треснула от соприкосновения с атакующим дыроглазым.

Но треск тут же пропал в шарахнувшем от двери оглушающем взрыве. Проем, словно великанский рот, высунул огненный язык и выплюнул застрявшую крошку — дверь. Клубы дыма породили темные фигуры, ворвавшиеся в комнату, как призраки или демоны японских мультиков. Они не утруждали себя, обходя Марину, а просто перепрыгивали через скорчившуюся у порога женщину. Тяжелые подошвы мелькали у нее над головой, а в мозгу тупо стучало: «Раз ботинки, два ботинки, три ботинки…».

Темные фигуры медленно, будто двигаясь под водой, накатились и захлестнули Гориллыча и дыроглазого. Перед Мариной возникли два странных, неземных существа, состоящие из спин и бесчисленных круглых голов. Над ними в плавном танце колыхались черные упругие щупальца. Вот одно гибко взметнулась и долго-долго, тягуче заскользило вниз. «Дубинка» — всплыло в Маринином мозгу, но что значит это слово она не знала. Она досадливо поморщилась — перед ней возникло круглое розовое пятно, застилая вид на существа. Розовое пятно оказалось чертовски назойливым: надвигалось все ближе, странно подергивалось, от него исходил невразумительный, но требовательный гул, потом рядом с ним выскочило такое же розовое щупальце, и быстро и как-то противно заскользило к Марининому лицу.