Смерть и прочие неприятности. Opus 2

Сафонова Евгения

Будь ответ не таким болезненным, Ева бы даже подчинилась. Такому Мирку сложно было не подчиниться. Но она просто сидела, глядя в его лицо, расплывавшееся в полумраке невнятным светлым пятном.

Странно. Она ведь даже не плакала.

— Твоя мама… Мирана сможет отправить меня к нему? Сейчас?

Собственный вопрос даже она расслышала с трудом.

К счастью, Мирк все понял и так. К еще большему счастью — вместо пыток новыми расспросами просто отвернулся к двери.

— Я узнаю.

Вместо всех иных возможных слов прозвучал лишь стук, с каким дерево

соприкоснулось с деревом, оставляя Еву в одиночестве.

— Если ты волнуешься, что утратишь память об этом мире, — сказал Мэт, нарушив тишину, впервые за день воцарившуюся в сознании, — можешь не волноваться.

— Сейчас это последнее, что меня интересует, спасибо.

— Вот с магией там паршиво, сама понимаешь. Но память останется при тебе. Можешь утешить малыша тем, что до конца жизни будешь плакать в подушку, вспоминая его прекрасное личико.

— Тебе-то откуда знать?

— Я демон или кто?

Ева смотрела на дверь: не видя ничего, кроме лица Герберта, с каким он говорил, что отказывается от призыва. Насмешливого. Человечного. Это было всего лишь этажом ниже, всего несколько дней назад.

Как мог один вечер, один час, один разговор перечеркнуть все, к чему они шли так долго?..

Госпожа полковник вошла в комнату, как на плац, даже в домашних туфлях чеканя каждый шаг.

— Мирк мне сказал, — кратко отрапортовала Мирана. Жестом — коротким движением двух пальцев, словно приглашая на бой — велела Еве приблизиться. — Полагаю, Эльен угостит меня фейром, пока вы с Уэртом беседуете по душам.

Ева не стала говорить почти-свекрови, что той не стоит утруждаться. Не стала даже зачехлять Дерозе. Просто отложила виолончель на кровать и как была шагнула к двери: не побежав лишь потому, что Мирана Тибель на ее глазах не бегала никогда.

— Если вы с Уэртом уладите этот вопрос, к слову, я буду благодарна, — заметила госпожа полковник, пока они спускались на первый этаж. — Организовывать подобное мероприятие — та еще морока. Об одной охране риджийцев придется знатно поломать голову.

— Я постараюсь, — пообещала Ева глухо, пока деревянная лесенка скрипом аккомпанировала их шагам.

— Они ведь должны наблюдать за всем из первых рядов, — продолжила Мирана, на ходу застегивая плащ. — Ритуал проходит на площади Одиннадцати богов. Там же каждый год устраивают традиционное празднество в честь нового года. Король следит за всем с балкона Храма Жнеца, другие почетные гости довольствуются помостом на площади.

Ева не знала, зачем ей это рассказывают. Лишь когда они вышли в раннюю зимнюю ночь, встретившую их искристой стужей, поняла: госпожа полковник всеми силами пытается отвлечь и развлечь почти-невестку. А, может, не прочь отвлечься сама.

Она не могла не печалиться о возможной судьбе мальчика, бывшего братом ее сыну. Как и о возможной судьбе сына, если тот потеряет брата — снова.

Перемещения Ева почти не заметила. Прикосновения Мираны, обхватившей ее холодное запястье мозолистыми пальцами, тоже. Неприятные ощущения в теле, сопровождавшие короткий полет сквозь скрученное пространство, просто растаяли в тех, что терзали душу.

— Хотя жаловаться дроу будет не на что. Помост выстроен перед самой трибуной, — как ни в чем не бывало продолжила госпожа полковник, стоило ночи вновь утвердить вокруг незыблемую тьму вместо зыбкой круговерти красок и форм. — Но там будет уйма народа. Даже если их потянет к риджийцам праздное любопытство, а не враждебность, это сулит… проблемы. Сможешь открыть или придется стучать?

Ева посмотрела на ворота замка Рейолей.

Нет, она не будет плакать. Не до того сейчас.

— Тебя ждут, — услужливо подсказал Мэт.

— Едва ли, — пробормотала она.

— А ты проверь.

Калитку Ева потянула неуверенно, но та и в самом деле поддалась. С другой стороны, чары защищали замок и его обитателей куда надежнее засова.

Только вот бдительный Эльен, как и его хозяин, ни за что бы не оставили его поднятым случайно.

— Некромантия, — хмыкнула Мирана, когда Ева отступила в сторону, предлагая спутнице пройти первой; вытянула ладонь — над пальцами вспыхнул язычок белого пламени, разогнавший сумерки. — Хорошо, что от твоего… положения есть и прок.

Ева не стала разъяснять ситуацию. Пусть думает, что все дело в магии.

Снег захрустел под подошвами, когда они двинулись по нерасчищенной дороге к замку: его очертания таяли в ночи, лишь светлячками мигали окна да снег на крышах светлыми линиями ложились на тьму более плотную и густую, чем чернота колючего воздуха.

— Королевская семья тоже будет на балконе? — спросила Ева на полпути, глядя, как мимо проплывают серые призраки деревьев, присыпанных снежным пеплом.

— Там будет король. И королева. — Мирана шла рядом, плечом к плечу. — Это не ложа на арене, это храм. Служители Жнеца пускают только тех, на чьем челе лежит корона… и кто верит в нашего бога. Для тебя, полагаю, сделают исключение.

Ева запоздало подумала, что госпожа полковник не озаботилась сменить обувь на более подходящую для прогулок по снегу. Пусть даже недолгих. Затем поняла, что есть в их прогулке нечто странное — будто ритм, в котором похрустывала белизна под их ногами, звучал как-то неправильно.

Подумала еще — и, мельком оглянувшись, поняла: нет, не почудилось. Просто Мирана Тибель не оставляла следов на пышной белой кромке, покрывшей брусчатку на дороге к замку Рейолей.

Что ж, ожидаемо, что новый королевский Советник по военным делам владеет левитацией получше некоторых.

Из тьмы, ждавшей их впереди, выплыл крохотный огонек — тоже льдисто-белый. Дрожа, двинулся им навстречу, и, без труда догадавшись, что это значит, Ева все-таки побежала.

Минутой позже она уже кинулась на призрачную шею Эльена.

— Тише, лиоретта! Фонарь… но и пусть с ним. — Растроганный призрак обнял ее в ответ, кое-как удерживая в пальцах громоздкий стеклянный светильник. — Если я и уроню его, ваш приход все одно озарил это место ярче любого света.

— Ох, Эльен. — Отстраняясь, Ева поняла, что улыбается. — Я скучала.