Смерть и прочие неприятности. Opus 2
Шрифт:
— Отпустите, — повторила она. — Если я погибну… окончательно погибну… кому от этого будет лучше?
— Нет. — Он рывком отвернулся, отняв у нее возможность заглядывать ему в глаза: снизу вверх, открыто, непозволительно доверчиво. — Я не упущу такой шанс отомстить.
— Отомстить кому? За что?
Но Кейлус уже отошел к двери, на ходу звоня в колокольчик, который достал из кармана. И слова, явно вырвавшиеся у него спонтанно, бездумно, прояснять не стал.
— Отдыхайте, лиоретта. Юми скоро придет, проводит вас до спальни. На случай новых эксцессов. — Ей поклонились
Ева молча проследила, как он уходит. Не решаясь последовать его примеру в одиночку (еще упадет где-нибудь в коридоре), покорно дождалась горничную.
К счастью, обошлось без новых приступов.
Когда Юми, препроводив ее до дверей спальни, тихо удалилась, Ева устало опустилась на кровать. Уронила голову на руки, пытаясь понять, что делать в изменившихся обстоятельствах.
Черт. Черт. Черт.
По-другому и не скажешь.
— Так-так, — почти довольно пропел легкий на помине Мэт, проявляясь на подоконнике. — Вот и последствия.
— Твоих рук дело? — подозревая, каким будет ответ, на всякий случай безнадежно спросила девушка.
— Сама ведь знаешь, что нет. — Сидя напротив, демон улыбнулся мрачности в ее лице. — Сестричка рассказывала тебе, что происходит с альпинистами на большой высоте? Считай, ты сейчас тоже начинаешь страдать от гипоксии. И не только от нее.
— Она пыталась. Я не хотела слушать.
— Люблю время от времени посматривать в горы… презабавные там бывают случаи. Кто-то делился кексом с невидимками. Кто-то начинал советоваться с собственными ногами, куда ему идти. Кто-то раздевался, потому что в минус пятьдесят в куртке ему становилось жарковато. Кому-то мерещилось, что добрый незнакомец поит его чаем, и в благодарность отдавал ему свои ботинки. На высоте семи тысяч метров результат, как ты понимаешь, был довольно печальным. — Будто угадав ее мысли по выражению глаз, угрюмо устремленных в пол, Мэт улыбнулся шире. — Не надумала пойти по легкому пути?
— Нет. Не надумала.
— Жаль, жаль. А то наш малыш, видишь ли, вряд ли поспеет к тебе на помощь в ближайшее время.
— Ты видел Герберта?! — Ева вскинула голову, и руки ее, дрогнув, непроизвольно упали на колени. — Что с ним? Только не говори, что Мирк его на дуэли…
— Я-то лишен такой бесценной неудобной мелочи, как материальное тельце. Так что не обязан сидеть в четырех стенах, — бесцеремонно перебив ее, заметил демон колко. — Дуэль не состоялась. Ее прервала королева.
— Хоть это хорошо, — выдохнула Ева, успевшая нарисовать себе в уме всяческих ужасов.
— И она же потом забрала племянничка во дворец, приказав ему безвылазно сидеть в четырех стенах. Клятвой вассала.
С губ Евы невольно сорвалось что-то среднее между стоном и ругательством, желавшим Ее Величеству Айрес тройной альтерации или хотя бы долгой и мучительной модуляции в тональность несуществующей степени родства.
— Что, так и приказала?
— Увы, формулировка была более точна, — обрубил Мэт, не позволив цепляться за надежду, что Герберту поможет пример их недавнего противостояния. — Малышу из дворца не выбраться, пока она не сменит гнев на милость. А я сомневаюсь, что это случится скоро.
Осознав, что грызет губы, Ева торопливо разомкнула их, глотнув воздуха для последующих слов.
— У Герберта был план. Как обмануть клятву. Он говорил, что продумал… — судорожно вспоминая, что именно Герберт говорил, рассказывая о своей клятве, она посмотрела на демона почти мучительно. — Он ведь придумал что-то?
Мэт качнул головой. Неторопливо, как движение неумолимого маятника, отсчитывающего минуты до гибели.
— Сожалею.
Осознав, что теперь вместо губ кусает костяшки пальцев, Ева сердито стукнула по колену непроизвольно сжавшимся кулачком:
— А даже если он и правда придумал, ты все равно мне не скажешь, так? Тебе это на руку. Моя беспомощность. Чтобы ты мог опять завести шарманку про сделку.
— О, женщины. Имя вам несправедливость. — Мэт спланировал с подоконника на пол; фосфоресцирующие глаза мерцали с самым искренним сочувствием. — Кажется, факты говорят в мою пользу. Почему, как ты думаешь, он до сих пор за тобой не пришел? Что на свете могло бы остановить его?
— Дом Кейлуса окружен магической защитой. Он сам говорил. Может, Герберт и приходил уже, просто я не…
— Ты правда думаешь, что такому умнице, как наш малыш, доставила бы проблем какая-то там защита?
Ева хотела ответить «да». В конце концов, на службе у Кейлуса состояли бывшие типы из Охраны, а они свой хлеб ели, можно сказать, прямиком из королевских рук — и уж точно не за просто так. Затем задумалась, хорошо ли с ее стороны сомневаться в собственном возлюбленном, по всеобщему признанию являвшим собою величайшего гения всея Керфи.
Зависнув меж двумя противоположными по сути убеждениями, в ступоре уставилась на цветочные узоры, вившиеся по ковру.
— Скоро тебе станет хуже, — сказал Мэт, наблюдая за сомнениями и размышлениями, калейдоскопом сменявшимися в ее лице. — Предупреждаю.
— Значит, Кейлус поймет, что держать меня в заточении дальше глупо.
— Или попытается подобрать свой метод поддержки твоего тела и мозга в форме. Вполне возможно, даже тогда, когда будет уже поздно. Ты, конечно, и сейчас немножко мертва, но если станешь еще мертвее…
— Я выберусь отсюда. Выберусь. Без тебя. — Рывком отвернувшись, Ева упала головой на подушку, свернувшись калачиком на постели, глядя в стену. — А в замке Рейолей я и сама себе ванну как-нибудь организую. И освобождение Герберта тоже.
Но, слыша тихий понимающий смех, спиной чувствуя чужой выжидающий взгляд, понимала: теперь оптимизма в ней куда меньше, чем было еще пару часов назад.
Глава 12. Estinto
(Estinto — ослабленно, приглушенно, угасающе (муз.)
— Откровенно говоря, с детства мечтал о домашней зверушке, — задумчиво проговорил Миракл, пока дракончик под его наблюдением жадно глотал кусочки печеного мяса, — но полагал, что она будет более… традиционной.