Смерть и танцующий лакей. Цветная схема
Шрифт:
Тем временем такси подъехало к дому. Они вылезли, оставив газету в машине.
В доме явно что-то произошло, это сразу чувствовалось. Везде пахло цветами, по ступенькам взбегала горничная с охапкой лилий. Открывший дверь дворецкий Моффат сообщил, что из усадьбы утренним поездом сюда выехали несколько слуг.
— Но мы и без них неплохо справились, милорд. Все готово. Цветы привезли очень красивые.
— А где он будет? — спросил Генри.
— В Зеленой гостиной, милорд. На втором этаже.
— Его поместят наверху?
— Так
— А ее светлость будет обедать?
— Не внизу, милорд. В своей комнате.
— Как она себя чувствует?
— Мисс Тинкертон сказала, что не очень хорошо. С вами будет обедать патронажная сестра, если вы не возражаете, милорд.
— Господи, конечно, — сказал Генри.
В дальнем конце холла из мрака появилась горничная Тинкертон. Генри ее окликнул, спросил о здоровье хозяйки. Она, почему-то все время оглядываясь, отвечала шепотом. Самочувствие леди Вузервуд было неважным. Ее светлость ведет себя беспокойно и странно. Ответив на вопросы, горничная растворилась в темноте.
— Беспокойно и странно, — мрачно повторил Генри. — То есть успокаиваться тетя не желает.
В глубине холла часы пробили шесть.
В этот момент в усадьбе Вузервудов, в спальне хозяйки Аллейн оторвался от чтения «Трактата о демонах» и посмотрел на детектива.
— Фокс, сколько человек вы оставили в доме на Браммел-стрит?
— Одного, сэр. Кемпбелла. Но за домом ведется наблюдение. А что-то не так, сэр?
Аллейн ткнул пальцем в текст.
— Прочтите это.
Фокс надел очки и, склонившись над текстом, прочел вслух:
— В книге второй описаны различные виды колдовства и все прочее, связанное с этим.
— Продолжайте.
— Глава первая. Усыпляющие заговоры. — Детектив монотонно прочитал несколько абзацев, как будто это был полицейский протокол, пока Аллейн его не остановил. — Я вижу, она эту глупость тщательно прорабатывала, — заметил он. — На полях много заметок. Наверное, замышляла как-то использовать.
— В библиотеке таких книг много, — сказал Аллейн. — Некоторые очень редкие. Да, мой друг, я с вами согласен, она что-то замышляла. Пожалуй, нам пора возвращаться. Во сколько мы будем в Лондоне?
— Я думаю, не раньше половины двенадцатого, сэр.
— Черт побери, Фокс, у меня появилась идея, правда, настолько дикая, что даже немножко стыдно. Мне кажется, я знаю, почему ей понадобилось, чтобы тело супруга привезли в дом.
— Неужели она что-то такое задумала? — Детектив показал на книгу.
— Ничего исключать нельзя. В общем, Фокс, мне как-то не по себе. Дурное предчувствие. Когда туда должны доставить груз? Где-то в десять?
— Да, сэр.
— Тогда мы срочно выезжаем в Лондон.
Дядю Г. доставили на Браммел-стрит в начале одиннадцатого. Генри и Роберта сидели в библиотеке. В окна громко барабанил дождь, в каминной трубе завывал ветер, но они услышали.
Генри встал.
— Оставайся тут, я
Он вышел, закрыв за собой дверь, но все равно из холла доносились характерные звуки, сопровождающие передвижение тела дяди Г. по квартире. Роберта сидела на коврике перед камином, прислушиваясь к топоту на лестнице. Зеленая гостиная находилась прямо над библиотекой, поэтому было отчетливо слышно, как там установили гроб. Избавившиеся от ноши работники похоронного бюро, возвращаясь назад, ступали уже легче. Они спустились по лестнице, пересекли холл и вышли на улицу, где дождь, кажется, поутих.
Вскоре вернулся Генри с подносом, где стояли графин и два бокала.
— Взял в столовой, — пояснил он. — Мы с тобой немного выпьем, Робин. Я знаю, ты не пьешь, но сейчас это тебе показано.
От выпитого непривычно потеплело внутри, а вместе с этим улетучилась и тревога. Генри подбросил в камин поленьев, и они полчаса посидели, вспоминая, как им было хорошо в Новой Зеландии.
— Я уже решил искать работу. Как только все это закончится, сразу начну. — Генри посмотрел на Роберту. — Да, я знаю, что ты сейчас думаешь — что я говорю об этом уже шесть лет.
— Но ведь теперь в работе нет никакой надобности, — заметила Робин.
— Да, но именно теперь я и должен наконец это сделать. Надеюсь, найду себе что-нибудь подходящее, соответствующее моим скромным способностям.
Часы пробили одиннадцать. Пора было собираться. Не сидеть же в самом деле всю ночь у огня в библиотеке. Роберта чувствовала себя как-то странно. Спать вроде не хотелось, однако глаза слипались и одолевала зевота.
Генри понаблюдал за ней, затем спросил:
— Ну что, в постель?
— Пожалуй.
И они двинулись. Мимо медвежьего чучела с раскрытой пастью и вытянутыми лапами, мимо холодных мраморных статуй у подножия лестницы, мимо площадки второго этажа, где в одной из комнат находилась тетя В., а с ней патронажная сестра и мисс Тинкертон. Затем был длинный коридор, освещенный теперь лампочками.
— Я попросил разжечь в твоей комнате камин, — сказал Генри.
Как славно, что он об этом подумал. В тепле раздеваться было намного приятнее.
Когда она в халатике выскользнула из комнаты, в коридоре ждал Генри тоже в халате, и они вместе пошли в ванную. Он стоял, опершись спиной на стену, наблюдая, как она чистит зубы. Потом молодые люди вместе вернулись к дверям своих комнат.
— Спокойной ночи, Робин, дорогая. Хорошего тебе сна.
— И тебе спокойной ночи, Генри.
Почтовый поезд из Кента тащился еле-еле. На экспресс они не успели — в полумиле от станции у полицейской машины прокололась шина, — а почтовый, шумно вздыхая струями пара, останавливался на каждой станции.
В такт им грустно вздыхал и Аллейн.
— Что с вами, инспектор? — спросил Фокс.
— Сам не знаю.
— Я еще никогда не видел вас таким.
— Вы сказали этому детективу Кемпбеллу быть настороже?